Вчера меня попросили написать что-то о Борисе в "Ведомости". Выкладываю для друзей в ФБ то, что написала.

Вот такая работа с электоратом

Шел 2007 год. Немцов, который к тому времени уже почти отошел от СПС, вернулся, чтобы принять участие в предвыборной компании. И так как доступ к СМИ нам полностью перекрыли, Борис сделал ставку на общение с народом. А что это значило? Да то, что он мотался по всей стране, пересаживаясь с самолета на самолет, и встречался с людьми. Где и как только мог. Я, как пресс-секретарь, его сопровождала. 
Вообще, ситуация в партии была аховая. Не было денег. И руководство СПС решило пойти «ва-банк». Здание, где располагался наш офис, было продано, чтобы было на что вести компанию. Это был жест отчаяния. И все это понимали. 
В тот день, когда на заседании штаба решался вопрос, как будут проходить эти визиты в регионы, Борис встал и сказал: «Послушайте, что тут обсуждать? Я же не Путин. Мне свита не нужна. И пафос не нужен. Беру с собой свою Лильку. И будем ездить. Только билеты обеспечьте. И все».
Так мы и ездили. Я - с рюкзачком, Немцов — с полупустой спортивной сумкой, в которой болтались зубная щетка с пастой, бритва с кремом для бритья, да пара свежих рубашек с еще какой-то неведомой мне мужской крайне необходимой мелочью. Мы приезжали в аэропорт и, как простые ( чуть было не написала — советские) люди, вместе с другими пассажирами проходили контроль и шли в самолет. Я все время замечала вокруг удивленные взгляды: «Надо же, Немцов. Без охраны. Как все». 
Потом мы прилетали на место. Нас с таким же плохо скрываемым удивлением принимали партийцы из местных отделений. Если мы прилетал только на один день, нам снимали номер на двоих ( «Из экономии. Нечего тратить партийные деньги на пустяки», - говорил Немцов). Мы с ним по очереди принимали душ, приводили себя в порядок, потом он беседовал с руководством региональных организаций, пил свой любимый черный чай с сахаром и с лимоном, и мы дружно отправлялись … на ближайший рынок.
«На рынке можно узнать все, чем живет город», - утверждал Борис. Там его сразу же окружала толпа торговок, торговцев и покупателей, и минут через сорок он узнавал от горожан всё о самом наболевшем. Уходил с рынка Борис, увешанный пакетиками с кислой капустой, с солеными грибочками, домашними пирожками, яблоками, медом, а то и с баночкой красной икры (если дело происходило на Дальнем Востоке). Уходил под восторженное : «Мы теперь будем голосовать только за вас». А потом обязательно была запланированная и организованная встреча с агитаторами и просто с людьми в каком-нибудь снятом для этого кинотеатре. В том самом две тысячи седьмом ни Кремль, ни официальные власти в регионах нас не жаловали, поэтому традиционного общения с губернаторами уже, как правило, не было. Да и кинотеатры были не всегда. Когда в зал не пускали, Немцов проводил встречу прямо на улице. Однажды, уже не помню, где (слишком много было этих городов), в кинотеатре распылили какой-то мерзкий газ. И знаете, люди не ушли. И Борис не ушел. Выступил. А меня из зала выгнал, сказал: «Обойдусь без тебя. Жди на улице. Еще отравишься. Что я тогда с тобой делать буду?». А еще нас просто преследовали эти зомбированные мальчики и девочки из «нашистов». Переспорить и заставить замолчать Немцова, сорвать встречу им, конечно, не удавалось, но беготня с идиотскими сачками и обсыпание нас мукой происходило регулярно. Поэтому я всегда носила в сумочке одежную щетку. Надо же было, если что, спасать костюм начальника.
А теперь - история.
Однажды, когда мы приехали в аэропорт и прошли контроль, а до отправления самолета оставалось еще достаточно много времени, Борис решил, что нужно выпить чаю. И только мы расположились за столиком с нашими чашками, как к нам подошел видный такой мужчина в возрасте, явно с военной выправкой, и словно отрапортовал Борису в лицо: «Немцов, я - бывший полковник. Всю свою жизнь служил Родине. Я тебя ненавижу. Вы с Ельциным и с Чубайсом угробили великую страну».
Он молча смотрел на Немцова и ждал его реакции. Борис, ничего не сказав, махнул ему рукой: мол, оставайся на месте. Потом подошел к стойке буфета и взял хорошую порцию коньяку. Вернулся к столику. Попросил меня и перепуганную и извиняющуюся женщину — жену полковника — присесть где-нибудь в сторонке: «Посидите, попейте вместе чайку. У нас тут будет мужской разговор». И, разлив коньяк в пластиковые стаканчики, начал что-то настойчиво объяснять своему собеседнику.
Беседовали они минут тридцать. Вернее, говорил все больше Борис, а бывший полковник внимательно слушал и иногда задавал вопросы. Я не слышала, о чем шел разговор. Только видела, как Борис эмоционально размахивает руками и говорит что-то резкое, говорит энергично, пытаясь донести до собеседника суть.
Не знаю, что уж там он ему сказал, только от ненависти полковника, судя по всему, не осталось и следа.
Через какое-то время они подозвали к себе и нас. Немцов рассказал какой-то развеселый анекдот, мы все выпили коньяку, а после Борис с новым сторонником СПС крепко обнялись. И тот пообещал Немцову впредь голосовать только за него. «Отличный ты мужик, Борис», - сказал он на прощанье, получая в подарок снятые с руки Немцова часы. И мы улетели.
Вот такая у Бориса была работа с электоратом.
Да, и последнее. Такого начальника и друга у меня больше не было. И теперь уже не будет.