… здесь все разговаривают с тобой на равных.

Нет ни ужасного ощущения бесправности, что ты всё время что-то должен, всё делаешь неправильно и вас много, а я одна. Ни вынужденного заискивания, как это часто встречается в дорогих клиниках Москвы.

Хирург ли, у кого за плечами 30 000+ (!) операций или нянечка — все разговаривают с тобой, как с обычным взрослым человеком.

Не приказывают, не декларируют. Объясняют, рассказывают, предлагают, спрашивают.

… на первом этаже больницы в магазинчике продается вино.

Не хочу сказать, что я был бы рад такому в России, все же после запрета на алкоголь на рейсах, летать стало намного приятнее.

Но глаза режет.

… лежишь под капельницей, мимо идет девушка с тележкой сендвичей и раздает их всем желающим.

Ничего необычного, это волонтеры, бесплатно кормят онкобольных.

Тут же следом с другой тележкой чувак заезжает с бубликами - семитами. Но за деньги.

Где еще в палатах химиотерапии можно торговать - я другой такой страны не знаю.

… каждый врач, каждая медсестра перед каждой процедурой пожелает вам успешного ее прохождения. Не по скрипту, от себя.

… одна из больниц, Ихилов, это комплекс в самом центре Тель-Авива. Рядом с главным входом — молл. Магазины, едальни…

Ничего не обычного, но заметная часть посетителей - люди с капельницами в пижамах. И никого ничего не смущает.

Ни брезгливых взглядов «я пришел сюда поесть, а тут больные старики кругом», ни ощущения дискомфорта.

Глаза режет сильно.

… через двое суток (!) после шестичасовой полостной операции хирург ставит меня на ноги и говорит: «сейчас жарко, но если вечером будет настроение, сходи на улицу».

Вообще, им важно поставить тебя на ноги в буквальном смысле как можно скорее.

При этом больница — проходной двор, можно приходить навещать и уходить гулять круглосуточно.

… тот же хирург, который делал операций больше раз, чем я чистил зубы за всю жизнь, расписывает все, что и как будет делать с моими пищеводом и желудком.

— Вопросы есть?

— Да, один…

— Кушать будет можно всё.

— Тогда больше вопросов нет.

После операции, на четвертый день он же разрешает есть протертую и пюрированную пищу.

Спрашиваю:

— А можно мне кофе?

— Ты хочешь кофе?

— Я тут пока лежал, понял, что у меня есть сотня тысяч причин, чтобы жить дальше. И чашечка эспрессо — одна из них.

Профессор смеётся:

— Ну конечно, тебе можно чашечку кофе, иди вниз и купи себе. Вообще, по желанию жить и воле в победе ты в топ 10 моих пациентов. С таким настроем тебя можно выписывать.

… как и весь остальной израильский сервис, медицина не отличается пунктуальностью. Не важно, что ты идешь за наличку, а не по страховке. Ждать можно и час и два и три. Как повезет.

Это был отличный стресс-тест на адаптацию. Но прошлогодняя прививка в Эмиратах, что мне важнее разговаривать со свободными разгильдяями, а не с пунктуальными рабами дала эффект. За полгода — ни разу не шелохнулось внутри возмущение.

Ну и напоследок. Операция и терапия дали максимально положительный результат и я вышел в ремиссию. Надеюсь, навсегда.

Спасибо вам за бесконечный поток пожеланий, это сработало. Теперь немного восстановиться еще и можно вперед, к новым вершинам.