Буквально за какие-то 2-3 года, начиная с 1987-го, огромная машина, мощный слаженные механизм разлетелся в тартарары. В чем причина такой скорости развала?
Можно глубокомысленно толковать про исторические, социальные, макроэкономические просчеты, заложенные в основы советской системы. Но всё-таки, это не объясняет такую стремительную скорость развала.

Казалось бы Перестройка, начатая Горбачёвым была воспринята обществом положительно. Реформы, которые он и Правительство Рыжкова запустили, позитивно воспринимались всей страной.
И тем не менее, что-то сломалось. Внутри системы произошёл какой-то конкретный «технический» сбой. Настолько существенный, что он и повлёк за собой обвальный развал финансовой системы, а за ней и всей страны.
Был вынут, осознанно или неосознанно, какой-то конкретный камень из фундамента. И дом рухнул.

Чем финансовая/банковская система СССР отличается от сегодняшней российской и вообще мировой?
Прежде всего тем, что она было одноуровневой, а не двухуровневой, как сейчас в России. Сегодня, в центре стоит Центральный Банк, который отвечает за денежную эмиссию, только он может «печатать» деньги. А ниже, под ЦБ, уже находятся коммерческие банки, которые распоряжаются только теми деньгами, которые есть на счетах их клиентов.

В советской системе Госбанка СССР всё было иначе.
Система была одноуровневой, в ней механизм денежной «эмиссии» был по сути распределён по всей системе. В Госбанке не было какого-то одно центра, который решал вопрос «эмиссии», все десятки тысяч его отделений по стране ежедневно могли «эмитировать» деньги.

Как это происходило? Попробуем объяснить упрощенно.
В советских банках применяли два основных вида платёжных документов: «платежное поручение» и «платежное требование».
Платежные поручения («платёжки») и сегодня обычные документ, когда клиент приносит в банк чтобы перевести свои деньги контрагенту, в оплату товара или услуг. Но в советское время существовал еще один вид документа – «платежное требование».
Об этом нужно пару слов сказать отдельно, т.к. современному обывателю трудно будет сходу даже понять, что это такое?
Если твое предприятие поставляет продукцию другому предприятию, то ты мог не ждать, когда покупатель пришлёт тебе деньги за твой товар. Ты просто шёл в банк и приносил туда свое «платежное требование» в адрес покупателя. И банк тут же зачислял тебе на счет деньги, даже не проверяя, есть ли в этот момент деньги на счету твоего контрагента.
Далее, через систему МФО (межфилиальных оборотов) это «требование» отправлялось в отделение Госбанка, которое обслуживало покупателя и там уже списывали деньги с его счета. Если денег там не оказывалось, клиент попадал на дебетовое сальдо, проще говоря, банк автоматически кредитовал покупателя на пополнение его оборотных средств.

А это и есть «эмиссия»! Причём этот механизм был равномерно распределён по всей системе и затрагивал и крупные предприятия и все мелкие.

При единой системе планирования, когда Госплан следил за выпуском всей продукции по всей стране, следил за эффективностью работы всех предприятий – система работала как часы и работала эффективно.
Но когда в 1987-ом Горбачев и Рыжков начали внедрять, из благих побуждений, «Закон и Госпредприятии» и «Закон и Кооперации», они просто забыли про это механизм «эмиссии», который был вплетен в систему.
Горбачев и Рыжков хотели высвободить «энергию» трудовых коллективов, дать им больше самостоятельности и свободы, но они просто забыли, как была устроена собственная банковская система. А точнее, мне кажется, они просто не понимали её сути, не чувствовали её.
Поразительно, но во всем Госплане и Госбанке СССР не нашлось ни одного человека, который бы им (Горбачёву и Рыжкову) подсказали, растолковали эту суть.

Прежде чем давать «свободу» предприятиям нужно было как-то решить этот вопрос с «эмиссией», вынести ее за пределы связки банк-предприятие.

А в результате получилось, что «свобода», которую дали советским предприятиям Горбачев и Рыжков привела не к свободе этих предприятий, а к свободе их «эмиссии». Все начали отпочковывать свои предприятия от министерств и ведомств, создавать кооперативы, посреднические конторы, и при этом продолжали пользоваться этим механизмом по сути свободного кредитования.
И денежная масса стала резко неконтролируемо расти. Товары были сметены с прилавков, начался тотальный дефицит всего (были введены даже карточки на колбасу), финансовая система стремительно пошла в разнос.

А ведь нужно было всего навсего отменить такой вид платежного документа, как «платёжное требование».

И всё!

Если бы Госбанк СССР отменил как документ «платежное требование» в 1987-ом, перед введением в действие «Закона о Госпредприятиях» и «Закона о Кооперации» - все было бы иначе.
Был бы отключен механизм самопроизвольной эмиссии и все рычаги управления оставались бы в Госбанке СССР и в Совете Министров.
Поразительно, но не нашлось ни одного человека, кто бы им это подсказал.
Это и стало тем самым камнем, который был вынут из-под фундамента системы, и она рухнула.

«Платёжные требования», как инструмент был отменён только летом 1992-го года, уже приказом Центрального Банка РФ, созданного на основе Госбанка РСФСР. Но для советской системы это было уже поздно, СССР рухнул под массой этой неконтролируемой эмиссии.

А с лета 92-го уже стала создаваться новая современная финансовая система, где все рычаги эмиссии уже сосредоточены в одном месте, в Центральном Банке РФ.