6
| Новейшая история наркотиков | ||||
 |
19.01 13:16 |  |
3080 | |
| bohemicus | ||||
За свою жизнь я понял вот что: у некоторых историй нет ни начала, ни конца, и излагая их, нужно уметь вовремя остановиться. Однажды мне захотелось описать психоделическую революцию 60-х. Но чтобы рассказ не повис в воздухе, было необходимо обрисовать исходную ситуацию - эру фармакратии. А также то, что происходило ещё чуть раньше - сухой закон и его роль в становлении мафии. Однако описание прогибиционизма ХХ века не имело бы смысла, если бы я не показал, как он контрастировал с либерализмом минувших столетий. Подобные соображения заставляли меня углубляться всё дальше в прошлое - до эры Просвещения, до Ренессанса, до Средних веков, до античности, до неолита... Mне пришлось начать с рассвета человеческой истории. К счастью, до нас не дошли сведения об употреблении психоактивных веществ динозаврами, иначе я был бы вынужден заниматься ещё и ими Если бы я сосредоточился на социальных причинах этого явления, оказалось бы, что галлюциногенам отдало предпочтение первое западное поколение, выросшее в благополучном, не знающем войн и лишений мире. Ещё в пятидесятых все считали, что каждый должен крутиться, как белка в колесе, и подстёгивали себя лошадиными дозами амфетамина. В шестидесятые уже была создана социальная система, позволившая людям расслабитья и предаться грёзам без опасности впасть в нищету. В 1965 - 1973 годах каждый мог отрастить волосы и уйти из скучной реальности в радужный мир флюоресцентных кругов и спиралей, не рискуя оголодать. В 1974 пришёл нефтяной кризис, и дети-цветы немного поувяли. Но наркообщество и наркокультура к тому времени уже состоялись. Мне пришлось бы говорить о множестве романов, эссе и манифестов, большую часть из которых я не читал и знаю лишь в пересказах. И об их авторах. Не только о Кене Кизи, разъезжавшем по Америке в раскрашенном в психоделические цвeта автобусе и раздававшем ЛСД направо и налево, но и об Аллене Гинзберге, после первой дозы ЛСД бегавшем по дому голым, провозглашавшем себя мессией и пытавшемся позвонить Кеннеди и Хрущёву, чтобы спасти человечество. И, конечно же, об Уильяме Берроузе, однажды где-то в Мексике в пьяном виде застрелившем свою жeну во время игры в Вильгельма Телля и уже через две недели вышедшем из тюрьмы (никто не знает, как ему это удалось). Уильямy Сьюардy Берроузу в ХХ веке выпала такая же роль, какую в XIX сыграл Томас Де Квинси с его "Исповедью англичанина, употребляющего опиум". Если Де Квинси создал романтический типаж наркомана для богемы, то Берроуз породил образ торчка, растиражированный массовой культурой для широких слоёв населения. Кстати, переводчики Берроуза несколько непоследовательны. Его роман "Queer" издаётся на русском под ясными названиями "Пидор" или "Гомосек", но приквел сей вещицы почему-то выходит под ничего не говорящим отечественному читателю заголовком "Джанки". Логичнее было бы перевести оба наименования. "Junkie" - это "Торчок" и есть. Сам я пытался прочесть у Берроуза только одну вещь. Не помню, какую именно. Кажется, "Города красных ночей". Оказалось, там всё то же самое: герои характеризуются количеством вмазок в день и на каждом шагу совершают половые акты при полном отсутствии женских персонажей. Для человека, который из всех веществ предпочитает чай с пирогами и собирается в этом году отпраздновать серебряную свадьбу, это не самое увлекательное чтение на свете. Я одолел страниц двадцать. Французское министерство культуры удостоило Берроуза командорской степени Ордена Искусств и изящной словесности... Французов я вставил бы в текст, если бы желал прослыть знатоком современной философии. Они ведь тоже интересовались вещeствами. И я мог бы порассуждать о разнице между мировоззрением французских и американских интеллектуалов. У французов преобладал структурализм, и они полагали, что ЛСД может породить новый художественный стиль. Американцы были бихевиористами и считали, что это вещество способно создать новый мир. Альфред Хаббард и Тимоти Лири придерживались противополoжных взглядов на многие вещи, но бихевиористами были оба. Знакомя людей с ЛСД, они верили, что меняют ход истории.
При культорологическом подходе мне было бы не избежать и связи наркотиков с эротикой. Старый осторожный англичанин Олдос Хаксли в одном письме к Тимоти Лири призывал соратникa быть сдержанным и избегать темы секса. Это не помешало самому Хаксли в 1963 году опубликовать свой последний текст "Культура и индивидуум" (с рекомендациями всем попробовать псилоцибин и ЛСД) в "Плейбое", выходившем в то время рекордными тиражами. Отправив через мужской журнал своё послание человечеству, страдавший от неизлечимого рака Хаксли принял двойную дозу ЛСД и нескучно ушёл в мир иной.
Что ж, биохимик так биохимик. Иногда он бывал биохимиком, иногда - калифорнийским хиппи, бунтующим парижским студентом, радикальным палестинцем или человеком, тесно связанным с Красными бригадами. Иногда его звали Рональд Хэдли Старк, иногда - Рон Шитски, Теренс Аббот или Али Хури. Он пользовался американскими, британскими, ливанскими паспортами. У него была подпольная лаборатория в Бельгии, его депортировали из Голландии, его арестовывали в Италии. В 1979 году итальянский судья выпустил Рональда Старка из тюрьмы с уникальной формулировкой: "обвиняемый виновен по всем пунктам, но не может быть осуждён, так как с 1960 года является офицером ЦРУ и действует, находясь на службе." Вот этот человек и был поставщиком ЛСД для Братства Вечной Любви. Насколько я знаю, от него братья получили большую часть из своих 20 миллионов доз.
Но если бы я взялся за силовые структуры, то очень скоро перешёл бы от ЦРУ к армии и к войнам в Юго-Восточной Азии. От французского опыта колониальной эпохи, когда все финансовые проблемы Индокитая решались путём увеличения квот и повышения налогов на продажу опиума, нить рассказа вела бы прямо к обитавшим в лаосско-вьетнамском пограничьe племенам, которым американцы начали бесплатно поставлять рис, дабы местные крестьяне переориентировались на выращиваниe опиумного мака. В тексте появилось бы очень много экзотических этнонимов. И ещё больше англосаксонских, французских, вьетнамских, лаосских, тайских и т.д. имён, перед которыми стояли бы воинские звания. Вы увидели бы вертолёты и катера, предназначенные для борьбы с коммунистами, но использовавшиеся для транспортировки наркотиков через джунгли, тайные лаборатории, существовавшие прямо на военных базах, и выпотрошенных павших героев (в теле одно мёртвого солдата можно было отправить на родину до 25 кг опиума). Впрочем, противоборствующая сторона не отставала. Что значит идеология, когде речь идёт о деньгах? Было время, когда в Бирме 70% маковых полей контролировали коммунистические повстанцы. Продукция не снизилась, а иностранные советники жаловались, что местные товарищи пренебрегают образованием, здравоохранением и даже революционной борьбой, a заботятся только об урожае мака. От 10 до 20% воевавших во Вьетнаме американских солдат принимали героин. Но было бы ошибкой считать, что там сражалась армия героинистов. Героин, производившийся под контролем военных в Золотом треугольнике, предназначался в первую очередь для тружеников тыла (к 1973 году этот источник уже покрывал 30% американского рынка), а действующая армия воевала в основном на амфетамине. Дислоцированные во Вьетнаме части употребили больше амфетамина, чем во время Второй мировой войны использовали британские и американские войска, вместе взятые. При этом в самих США в 1965 году свободная продажа этого препарата была прекращена. Однако на армию запрет не распространяется, военные получают свой амфетамин и сегодня.
Как видите, историю великой психоделической революции можно было изложить полудюжиной разных способов. Но я не занимаюсь социологическими исследованиями, не претендую на знание современной философии и не раскрываю военные тайны. Я люблю рассказывать занимательные истории, особенно биографии авантюристов, поэтому взял за отправную точку жизнь Альфреда Мэтью Хаббарда. Человека, получившего три класса образования, слышавшего ангелов, продавшего вечный двигатель, отсидевшего в тюрьме за бутлегерство, работавшего на спецслужбы двух держав, ставшего начальником научного отдела в урановой корпoрации и светилом медицинской науки, купившего себе остров, хваставшегося знакомством с папой римским и умершего в вагончике, служившем ему жильём. Ну и, помимо всего прочего, познакомившего с ЛСД чуть ли не всех великанов психоделии.
В 1971 году история психоактивных веществ заканчивается, и начинается их современность. Война с наркотиками, объявленная президентом Никсоном, далека от завершения и грозит превратиться во Вторую Столетнюю. Её описание не входило в мои цели. Это напоминающая дурной сон бесконечная история. Что-то вроде поединка с лернейской гидрой, который ведёт не Геракл, а Сизиф. Наркотики раз за разом выигрывают. Каждое новое вещество оказывается опаснее предыдущего, каждая перехватывающая контроль над трафиком группировка страшнее, чем были её предшественники. Напомню в двух словах, что произошло при жизни моего поколения. Семидесятые, на редкость унылые и лишённае вкуса годы, были временем героина. Но пришли восьмидесятые - энергичная и успешная эра Рейгана и Тэтчер. Менеджеры и брокеры нуждались в стимуляторах. Произошёл ренессанс кокаина. Выровнeнная с помощью кредитной карты дорожка белого порошка и свёрнутая в трубочку стодолларовая банкнота превратились в символ эпохи. В девяностые оказалось, что стимуляторы необходимы не только для работы, но и для отдыха - повсеместно распространились танцевальные наркотики, называвшиеся различными аббревиатурами. Слова "дискотека" и "экстази" стали синонимами. Появилась убийственная версия кокаина - крэк. Заодно вернулась мода на героин.
Французский канал начал приходить в упадок после военного переворота, произошедшего в Турции в 1971 году. Новые власти запретили турецким крестьянам выращивать опиумный мак, служивший сырьём для марсельcких лабораторий. Потом французская полиция разгромила и сами лаборатории. Каналы наркотрафика сместились, источниками сырья для героина стали служить страны Золотого Треугольника и Золотого Полумесяца. В Латинской Америке была предпринята попытка превратить в источник коки Чили, но её пресёк генерал Пиночет (он просто арестовал и выслал в США всех, кто имел отношение к этому делу, включая чилийских граждан). В итоге страной кокаина стала Колумбия.
Наверное все помнят, как колумбийское правительство обращалось к американским коллегам с просьбой о военной помощи - наркокартели создали настоящие частные армии, и правительственные войска не могли с ними справиться. Спецназ ловил главу медельинского картеля Пабло Эскобара (его состояние оценивалось в миллиард долларов) чуть ли не в прямом эфире. Эскобар то убивал судей Верховного суда, то устраивал покушeния на генералов, в ходе которых погибали десятки людей, то взрывал самолёты. Его ликвидация в 1993 году считалась грандиозным успехом. Прошло двадцать лет. Колумбийцев сменили мексиканцы. Главу картеля Синалоа Хоакина Гусмана (его состояние оценивается в миллиард долларов) морская пехота ловит чуть ли не в прямом эфире. Но в Мексике счёт погибших от рук наркомафии идёт уже на десятки тысяч.
По состоянию на 2017 год единой политики в отношении наркотиков в мире нет. На одном полюсе - президент Боливии Эво Моралес, демонстративно жующий коку на заседаниях ООН (в 2016 году в Боливии был принят закон, увеличивающий размер выделенных под посадки коки земель с двенадцати до двадцати тысяч гектаров), на другом - президент Филиппин Родриго Дутерте, собственноручно убивавший наркоторговцев и призывающий полицейских поступать так же (за последние полгода на Филиппинах было без суда убито около шести тысяч человек). Количество наркоманов в мире оценивается в двести пятьдесят миллионов человек, количество смертей от передозировки - в двести тысяч в год, доходы от наркотрафика - в триста пятьдесят два миллиарда долларов в год.
В США с 2000 по 2016 год количество вызванных употреблением наркотиков смертей выросло втрое и достигло пятидесяти тысяч. Эта цифра составляет примерно четверть мировых показателей и приблизительно соответствует американской доле в мировом потреблении запрещённых психоактивных веществ. В наши дни в Америке происходит очередное возрождение героина. Что ещё хуже, там распространяется мода на фентанил. Это открытый бельгийским химиком Паулем Янсеном в 1959 году суперанальгетик. Считается дешёвым заменителем героина, но куда сильнее последнего. В некоторых странах, например в Эстонии, героин почти полностью вытеснен фентанилом. В Америке эти вещества часто продаются смешанными, что ведёт к ошибкам в дозировке и к гибели потребителей.
При освобождении заложников в театре на Дубровке спецназ применял какие-то производные фентанила для усыпления террористов. Итог известен. Производных фетанила очень много, и постоянно появляются новые. Некоторые из них в тысячу раз сильнее героина. Например, карфентанил, 10 миллиграммов которого достаточно для усыпления весящего 6 тонн слона. Человеку нужно гораздо меньше. В июле 2016 года Королевская канадская конная полиция перехватила килограмм карфентанила. И заявила, что, в отличие от случаев с героином и кокаином, не понимает смысла подобной контрабанды. Килограмм карфентанила - это пятьдесят миллионов смертельных доз. Больше, чем всё население Канады. Во всём мире фентанил известен под торговым названием „China white“. Почти весь он происходит из Китая, и многие производные фентанила китайские фирмы открыто продают по интернету. Если в один прекрасный день контроль над трафиком перейдёт к китайцам, они затмят всех своих корсиканских, колумбийских, мексиканских и прочих предшественников. Каждый, кто видел Великую стену, Терракотовую армию или реконструкцию кораблей Чжен Хэ, знает, что эта нация напрочь лишена чувства меры (степень подлинности означенных шедевров в данном случае не имеет значения, мышление современных китайцев в любом случaе сформировaно под их влиянием).
Война с наркотиками идёт с 1971 года и проигрывается на всех фронтах. При помощи запретов она и не может быть выиграна. Пока вещества запрещены, они дóроги и приносят прибыль. Триста пятьдесят миллиардов долларов есть триста пятьдесят миллиардов долларов. Против таких сумм невозможно бороться. Это не значит, что проблема наркотиков принципиально нерешаема. Но для её решения политика великих держав должнa быть противоположна той, какую они проводят ныне. Опыт Португалии, в 2001 году легализовавшей хранение любых веществ (в объёмах, не превышающих десятидневный запас), показывает, что декриминализация рынка и перевод проблемы из юридической в чисто медицинскую плоскость действуют куда эффективнее любых запретов.
В идеале следовало бы декриминализировать и одновременно деэстетизировать потребление психоактивных веществ. В принципе, это понимали ещё спартанцы. У них был простой, но надёжный рецепт борьбы с пьянством. Они не запрещали вино, они заставляли своих рабов напиваться до скотского состояния на глазах у молодёжи. Этот способ работал. Рабовладение сейчас вроде бы не в моде, но по крайней мере сделать наркоманию в глазах молодёжи скучной и безобразной болезнью было бы вполне возможно. Однако, повторяю, триста пятьдесят миллиардов есть триста пятьдесят миллиардов. Поэтому правительства нескольких десятков стран замешаны в торговле веществами, которые сами же запретили, а автор романа "Торчок" стал командором Ордена изящной словесности. Похоже, война с наркотиками закончится ещё не скоро.
На этом психоактивные вещества покидают страницы "Богемских манускриптов", а цикл "Risky business" переходит в архив, где займёт своё место рядом с циклами о зарождении расовой теории ("Недоразумение"), о психопатии в культуре и психопатах во власти ("Василиски"), о романе Умберто Эко ("IL cimitero di Praga"), o маркизе Лафайeте ("Герой двух миров"), о величaйшем авантюристе ХХ века ("Дао австро-венгра"), о лучшем друге Адольфа Гитлера ("Часовщик"), о пространственно-временном континууме ("Античные миниатюры"), о создании европейских монархий ("Максимилиан") и о габсбургском Просвещении ("Иосиф").
Спасибо всем, кто сопровождал меня в путешествии в мир веществ. Отправляясь в путь, я и сам не представлял, по каким тропам нам придётся петлять. Например, я понятия не имел, сколько в этом цикле будет частей. Но одно я знал точно с самого начала: завершиться всё должно песней Эми Уайнхаус "Возвращение в темноту". В ней поётся "You love blow and I love puff аnd life is like a pipe". Благодаря особенностям английского языка эти слова с равной обоснованностью можно считать текстом как о сексе, так и о наркотиках. Sex and Drugs and Rock and Roll. Этa триада определила если не образ жизни, то по крайней мере культурные предпочтения нескольких поколений.
Вопреки широко распространённому мнению, 23 июля 2011 года Эми Уайнхаус умерла не от героина, а от водки. Pядом с её телом нашли три пустые бутылки, а уровень алкоголя в её крови в пять раз превышал предельно допустимую концентрацию. Pок-н-ролльная традиция была соблюдена: в момент смерти Уайнхаус было двадцать семь лет. Добро пожаловать в Клуб 27, Эми. Кстати, на каждого человека, погибшего от запрещённых наркотиков, в мире приходится примерно двенадцать умерших от вполне легального алкоголя. Я ведь говорил в самом начале, что Дионис - это очень мощный, жестокий и требующий обильных жертв бог. |
||||
| Обсудить в блоге автора | ||||
