6
| Как вылечить депрессию и тревожное расстройство | ||||
 |
23.11 13:02 |  |
3317 | |
| cosharel | ||||
| В народе принято объяснять любые психические расстройства двумя причинами: безделье и недотрах. Конечно, это не так. В 26 лет я впервые поняла, что схожу с ума. Проверяла, выключена ли плита, утюг, свет, закрыты ли окна. Я боялась воров и метро, но больше всего — потерять рассудок. Что такое «тревожное расстройство», как с этим жить и как это лечат. КТО: Т., 29 лет ГДЕ: Москва Я всегда была достаточно осторожной. Говорят, это наследуется генетически. Меня раздражали мини-катастрофы, которые можно было бы предотвратить, если чуть внимательнее относиться к ним. Я постоянно проверяла, на месте ли деньги-документы-телефон, выключен ли свет, потушен ли окурок в пепельнице. Но, как оказалось, все это было только началом. ЖИТЬ, ЧТОБЫ БОЯТЬСЯ: ГЕНЕРАЛИЗИРОВАННОЕ ТРЕВОЖНОЕ РАССТРОЙСТВО В народе принято объяснять любые психические расстройства двумя причинами: безделье и недотрах. Конечно, нет. У меня была работа и две подработки, стабильная половая жизнь, словом, все было хорошо. Возможно, я просто перенапряглась. Я точно не назову момент, когда все началось, но мне запомнился эпизод — я мылась в душе и вдруг подумала, что в открытое окно может влезть вор. Живу я на втором этаже. Лето было довольно жаркое, поэтому окна были нараспашку. Под окнами растут деревья, гипотетически, можно влезть по ним. Я попыталась отогнать эту мысль, но она не уходила. Я просто не могла успокоиться, мне становилось все хуже, впервые у меня началась настоящая паника. Точно, в окно стопроцентно влезет вор! Больше всего я тревожилась за свой ноутбук. Он остался на кухонном столе, напротив окна. В нем все мои рабочие и личные файлы. Почти вся моя жизнь. Я даже не вышла из почты из соцсетей. Словом, он очень уязвим. Я не выдержала. «
Вот это, наверное, и было началом конца — я вылезла из ванной, прошлепала мокрыми ногами по полу, выключила ноутбук из розетки и положила под покрывало, чтобы он не был на виду » Вскоре я начала закрывать все окна и прятать подальше ноутбук, прежде чем пойти в душ. Сейчас я понимаю, что можно было, раз меня это так сводило с ума, поставить решетки на окна, но эта мысль на тот момент меня не посетила. Вслед за мыслью о ворах у меня появились новые поводы для тревоги. Автомобили. Поезда метро. Электричество. Я начала шипеть на таксистов, если они, на мой вкус, слишком резко перестраивались или гнали. Ждать поезд метро я предпочитала, чуть ли не в центре зала, чтобы меня стопроцентно никто не столкнул. Перед выходом из дома я выдергивала все, кроме холодильника, из розеток на случай... Господи, я даже не знаю, на случай чего, мне просто казалось, что так безопаснее. Несколько раз выходила из подъезда, проходила сто метров, разворачивалась и возвращалась, чтобы проверить, выключена ли плита. Мозг кричал мне, что я вообще не включала ее три дня, потому что третий день ем овсянку из пакетиков и салат, но это было нечто гораздо сильнее мозга. «
Ты отодвигаешь свой стакан от края, чтобы не уронить — это еще нормально. Ты в ресторане отодвигаешь стакан собеседника от края — уже похуже. Ты не можешь отделаться от мысли, что нужно отодвинуть стаканы людей за соседними столиками от края — это совсем нехорошо. Ты сходишь с ума в предчувствии чего-то грозного и непоправимого, что может начаться даже от украденного кошелька — тебе пора к психотерапевту » Общение с другими людьми тревожное расстройство тоже не украшала. Ходить в клуб с человеком, которого сильнее всего волнует, не стащат ли у него сумку, не очень весело. Ты просто живешь в ожидании катастрофы. За каждым пропущенным звонком с неизвестного номера мерещатся плохие новости. Но звонки с вполне знакомых номеров ничем не лучше — сейчас ты снимешь трубку, и некая новость пустит твою жизнь под откос. Письма с работы. Невозможность сосредоточиться на чем-нибудь. Постоянное напряжение. Когда человек открывает рот, ты не знаешь заранее, что он скажет, и это сводит тебя с ума. Алкоголь немного приглушал чувство тревоги, поэтому я вдобавок начала еще и выпивать по чуть-чуть каждый день. Итак, ты все время напрягаешься, впереди нечто страшное, вот-вот начнется, а тут еще и тихий алкоголизм! ЛЕЧЕНИЕ, МОИ ТРЕВОГИ И ФАРМАЦЕВТИКА: Я записалась к психотерапевту, которого нашла по знакомым, хотя очень не хотелось, конечно. Чего ждать от этого визита, было совершенно неизвестно. Мне требовался специалист, который разделит реальность и мои навязчивые дурные предчувствия, скажет «Вы рехнулись» или «у вас все совершенно окей». Мир хрупок, непредсказуем и действительно может поехать в любую секунду... или это все-таки не так? Мы побеседовали с психотерапевтом о ворах, плитах, моей непрекращающейся тревоге, моих отношениях с другими людьми. Когда он спросил «Нет ли у вас ощущения, что прохожие смотрят на вас с презрением?», я с восторгом осознала, что все не так плохо. По крайней мере, мне не кажется, что прохожие меня не одобряют. И еще одна нетипичная вещь, удивившая психотерапевта — у меня не оказалось бессонницы. С тревогой плюс бессонница плюс проблемы с прохожими я точно бы сошла с ума. «
При генерализованных тревожных расстройствах характерно нарушение сна, человек долго не может уснуть, сон носит поверхностный характер, человек ночью часто просыпается, его мучают кошмарные сновидения. » Психотерапевт поставил мне два диагноза: тревожное расстройство и депрессия, и выписал рецепты на таблетки. Антидепрессант и транквилизатор. Пить мне, разумеется, пришлось перестать — эти таблетки были несовместимы с алкоголем. После курса фармацевтического лечения предстояло начать психотерапию, чтобы по возможности прояснить, почему и как я жду катастроф. Тут я вступаю на скользкую почву. Я полагаю, что с ощущением «крыша едет» лучше обращаться к специалисту, он хотя бы скажет, действительно ли она едет или в пределах нормы. Я нормально отношусь к таблеткам. Я не считаю нервные расстройства стигмой. Но мне пить таблетки не понравилось. Я пила их около месяца, и тревожное расстройство отступило в рекордные сроки — примерно за неделю. Ему просто некогда было проявиться: от назначенных таблеток я постоянно вырубалась. Проспав десять часов, я вставала по будильнику с мечтой поспать еще немного. Бодрость приходила часов в десять вечера и тянулась едва ли не до утра: тут-то я сполна хлебнула такого симптома, как бессоница. Мы с врачом созвонивались дважды за эти три недели: его интересовало, помогают ли препараты, как я себя в целом чувствую. К несчастью, созванивались мы днем, поэтому в основном я отвечала «я очень хочу спать» и «я потерплю до конца месяца, я готова». Это было единственное, что мне удалось сформулировать. «
Недели под таблетками прошли как в бреду. Я временно перешла на работу из дома, но это тоже составило проблему — как-то, приступив к работе, я откинулась на секунду на спину, немедленно уснула и продрыхла час » Через месяц состоялся повторный визит к психотерапевту. Мы полюбовно договорились — я прекращаю пить антидепрессанты с транквилизаторами и начинаю пить снотворное, чтобы начать спать, когда положено. Когда я захочу начать курс психотерапии, я позвоню. Лечение сработало. Ощущение, что я схожу с ума, пропало, пока я постоянно боролась со сном. Дурные предчувствия отступили. Я испытываю легкое сожаление, что нет волшебной таблетки, которая убирала бы переживания, которые «сверх нормы». В любом случае, сейчас я считаю себя здоровой. У меня все еще возникает мысль, что я не выключила плиту или утюг, не закрыла окно, не вырубила воду в ванной, но я не возвращаюсь домой это проверить — просто говорю себе «Потерпи» и иду дальше. Меня все еще пугает мысль лишиться ноутбука, но я начала регулярно копировать все важные файлы на жесткий диск. По-моему, я здорова. Я не сошла с ума, хотя, мне казалось, могла... Пока я постоянно тревожилась, я, как говорят в романах Ридерз Дайджест, многое осознала, но, к сожалению, это не слишком жизнеутверждающие вещи, поэтому состояться с ними как лайфкоуч и сколотить состояние я не сумею. «
Например: мир действительно неустойчив, хрупок, переменчив, он может свести с ума кого угодно — но с этим нужно смириться » Именно это должно стать отправной точкой всех дел, учатся же моряки ходить по кораблю во время шторма и не падать. А состояние «я схожу с ума» лучше, чем «я точно, стопроцентно не сумасшедший», потому что уверенность во втором случае наводит на некоторые опасения. Я бы рекомендовала сходить к врачу всем тем, кто никак не может отделаться от тревоги по ничтожному поводу, говорит себе «глупости» и снова жует в уме эту жвачку, несколько месяцев или несколько недель. Тем, кто не может не представлять себе грядущие катастрофы и одновременно понимать, что главной катастрофы он не знает. Когда я разговаривала с Т., а потом читала про тревожное расстройство, депрессию, синдром хронической усталости – меня не покидало ощущение, что вот так живешь обычной жизнью, думаешь — ну просто я не очень люблю людей, ну просто я устал, ну просто я осторожный… А потом вдруг оказывается, что это вовсе и не ты, не часть твоей личности, что это — болезнь. Интересно, можно ли быть вообще уверенным в своей психическом здоровье? Или эта уверенность и есть первый признак того, что стоит сходить ко врачу?  |
||||
| Обсудить в блоге автора | ||||
