Сергей Семенович Собянин - все-таки удивительный человек, сильнейший, титан такой.
Он умудрился таки поссорить меня с моим любимым и родным городом - Москвой.

Вот моя окраина. Тут на самом деле, несмотря не гопницко-мигрантский колорит и Автовокзал, было всегда хорошо: район очень зеленый, был замечательный продуктовый рынок с ценами ниже магазинных, но с качественными овощами-фруктами-мясом-молоком в любое время года. Еще было замечательно прогуливаться до Сиреневого сада и по саду. Наконец, была очень удобная логистика: я живу ближе к "Щелковской", но всегда можно было доехать за 7 минут до "Преображенской площади" или "Черкизовской", а дальше - пара станций по быстрой красной ветке - и ты в центре.
Рынок снесли. Остался один магазин фермерский, но там нет овощей и маленький выбор всего остального.

По Щелковскому шоссе ездить больше просто невозможно (как живут люди в Балашихе, понять просто не могу): бесконечная ненужная реконструкция замерла на годы. Стоит левиафаном остов эстакады, все остальное шоссе разрыто до той же "Преображенки", работ там не ведется. Гулять теперь тоже нереально, так как натурально, приходится прыгать по бетонным блокам. Дорог просто больше нет.

Сиреневый сад "благоустроили". "Благоустройство" - это плиточные дорожки, громкоговоритель с попсовыми песнями по центу сада и огромная сиреневая дура из пластика по центру сада же. Хорошо, сирень еще есть.

А центр.... Центр уничтожен. Вот иду от Кремля до Белорусской, то есть, прохожу всю главную улицу страны. По Тверской всегда было хорошо бродить, а пешеходная зона есть в Камергерском. Сейчас ее всю перекопали. Грязь, пыль, совершенно неоправданное сжигание денег, про откопанную и уничтоженную древнюю мостовую, уже все написали. Над этим всем - пластиковые кладбищенские веночки "Московская весна" и остовы "ярмарочных ларьков". По всей главной улице - ни одного дерева. Ни одного. Пустые гранитные кадки-надгробия, в которых закопаны уже не миллионы, а миллиарды.
На Пушкинской мне надо перейти на другую сторону Тверской (уже-Ямской). С переходов обдирают мрамор и гранит, увозя в неизвестном направлении, выгоняют торговцев, у которых можно было вовремя купить пару чулок, бутылку воды и пачку сигарет. Зато ставят кислотные японские автоматы, около которых я ни разу не видела покупателей. Они продают какую-то химию.

Снесенные дома, где вырастет новое "элитное жилье", рестораны без веранд, хаос, пыль и грязь.

У Тверской-13 для машин мэрии отдельная парковка внутри здания. Там обитает мэр, который так боится жителей, что везде ездит с телевизором и кортежем, опасаясь, что хоть однажды столкнется с реальностью. Я думаю, внутри мэрии чисто и уютно, блестит своими безвкусными брюликами Анастасия Ракова, и висят картины тундры на стенах.

Вот Баронова как-то писала, что Россия - это такая недолюбленная женщина, которую надо любить и надеяться, что однажды она полюбит всех нас.
А я иду по своему городу и понимаю, что любовь в России сейчас неотделима от страдания.
Я иду по Москве и продолжаю ее любить, потому что мне физически плохо от того, что с ней делают.
Изнасилованная, оборванная, с шутовским пластиковым кладбищенским веночком, который надел не нее безумный король. Преданная и проданная тысячами своих собственных детей. Вот лежит в коме московский парламент, лишь изредка открывающий свой снулый рыбин рот, чтоб выдать одобряющий бульк. Вот "Молодежный парламент" обещает к дню Победы стать настоящими хунвэйбинами и срывать неправильно повязанные георгиевские ленточки ради будущих карьер. А вот бесконечные "московские блогеры" - от гламурной швали до неизвестных авторов издевательского "Москва меняется" весело гогочут над публичным изнасилованием и просят не останавливаться и ускорить темп. О единороссах и ОНФ я просто молчу, хотя ни одно кресло в Думе, ни один эфир на самом крутом телеканале не стоят того, чтобы продать за это собственный город. И да, на самом деле алчные торгаши - это не про ларечников. Алчные торгаши - это вот эти вот граждане, которые ради глупых значков готовы продать столиц своей Родины.

У Рэя Бредбери в конце "451 по Фаренгейту" выжившие собирались производить зеркала, чтобы люди посмотрели на себя и проснулись.
В новой России на главной улице страны обязательно снова будут деревья.
Не в гранитных гробах, а просто деревья. Потому что жизнь однажды победит нынешнюю московскую смерть.