В сущности за пределами русского голода, всего этого "Ташкента - города хлебного" и блокады, есть общечеловеческий, гуманистический нарратив, посвященный тому, почему государство не имеет права лишать человека сыра.

Я сегодня пытался шутить, что Бен Ган национальный герой России, но, кажется, юмор оказался слишком тонким.

Ученый-астроном, который сидит в тюрьме абвера в первой серии "Семнадцати мгновений весны", просит дать пожить почеловечески. Вы сами, - кричит он, - пьете хороший кофе, хороший коньяк. Так почему люди не могут пожить по-людски?

В том же ключе завалилась набок туша Советского Союза, где Макдональдс считался самой вкусной едой на свете (студенты МГУ конца 80-х мечтали в будущем, когда сделают карьеру, каждый день есть в Макдональдсе, а иначе зачем еще нужны хорошие деньги), где зеленый чай перестали производить, потому что кто-то на партийном совещании постановил, что советскому человеку достаточно и черного байхового. Весь этот вой о колбасе, стоявщий в конце 80-х, он касался просто того, чтобы забыть о колбасе - она появляется, и никого больше не интересует. Когда у тебя есть колбаса, можно думать про другие вещи.

Ну и классический сюжет, само собой, - это "1984", где человек остается человеком, если у него есть возможность просто выпить кофе. А государству этого ни в коем случае нельзя ему позволять. И вот ты забиваешься в угол, вдыхаешь аромат свежемолотого кофейного зерна, а в это время твой дом уже штурмует ОМОН - да что там, ты и сам откроешь как законопослушный гражданин.

В этом проблема сыра: государство сводит своих подданных, уже не граждан, до состояния скотов, чей корм будет определять мудрый агротехник. Я вообще не понимаю, как мужчины могут покорно принимать ситуацию, в которой вожак стаи предписывает им, чем им кормить свои семьи, а неправильные продукты демонстративно уничтожает.

В общем, сыр - это гуманизм сегодня.