Вот когда служил, ни разу не ездил ни на патриаршии службы, ни на бутовский полигон, даже, когда архиерей приезжал умудрялся отвертеться, на худой конец был требным, исповедовал где-нибудь в уголке.
А в основном, да это все "трудовые будни крепостных", свидетельствую, так было и при Алексии, а уж при Кирилле тем паче.

Тем временем московские священники и их жены делятся в соцсетях впечатлениями от вчерашних торжеств в День 1030-летия Крещения Руси.

История первая. «Я действительно не понимаю, почему священники, молодые и старые, здоровые и больные, простоявшие в духоте в полном облачении несколько часов на литургии, были лишены самого главного: причастия. Некоторые священники падали в обморок от духоты (думаю, что среди них были и диабетики, которым просто нельзя с утра голодать), среди них был и женевский епископ РПЦЗ. Хорошо: не причастили — хотя бы накормите. Нет. Ни причастия, ни хотя бы мало-мальского утоления голода. Никакого обеда для священства.

То-есть, человек должен встать в полшестого-шесть, ничего не есть и не пить, провести на ногах 7-8 часов, потому что праздник, перенести солнцепек, духоту, неучастие в Божественной Литургии, потом пешочком к памятнику, там молебен, потом пешочком в ХХС — и потом как-то волочить ноги восвояси и искать, где бы поесть-попить-полежать (а потом еще всенощное бдение вечером). Это полное отсутствие заботы о людях. Мой муж диабетик. Ему повезло, что сегодня он перенес эту пытку. Если бы он упал в гипогликемический обморок, мой пост был бы куда жестче».

История вторая. «Я подошел к алтарю во время причащения, спросив об этом благочинного. Но, действительно, нас не служащих, а просто стоящих для массовки, не собирались причастить, и мне отказали. Тогда я пошел причаститься со всем народом Божиим. Перед Чашей некоторые люди подошли ко мне, попросили их поисповедовать. Собрат с Чашей был недоволен, что я так подошел, однако причастил. Потом долго стояли под солнцем, ожидая молебна. А потом пешком в облачении пошли в ХХС. Я немного отстал от других священников, т.к. подошел к одному епископу на площади, а потом шел медленно, т.к. плохо себя почувствовал. Потом дома понял, что получил солнечный удар.

Когда подошел к ХХС, охранник не хотел меня пустить. Представьте себе — я в облачении, одежда, ключи от дома, вещи и деньги в храме, а меня не пускают. Мало того, охранник, который требовал, чтобы я вошел через верхний храм (!) потому, что "вход здесь закрыт ", нахамил и угрожал... Стоящие рядом монахини были в шоке... Я не мог удержаться, увы, и на него стал кричать. Еще я его сфотографировал (фотографию прилагаю), в конце концов пустил.

Сейчас лежу, не могу уснуть, болит голова, лицо красное от солнца и, наверное, давления. А будильник поставил на 5:00, т.к. завтра в 6:30 начинаю проскомидию... Не буду писать, что думаю о таком отношении к священникам — не со стороны наглого охранника, а со стороны священноначалия... Это слишком грустно и пагубно для Церкви!».

История третья: «В обморок чуть не упал даже вроде нестарый, не очень больной Ваш покорный слуга. Нам, певчим, было еще очень хорошо, т.к. мы хотя бы Литургию пели под навесом. За сорок минут до прихода Путина нас согнали вниз под палящее солнце. И потом еще столько же у памятника. Хор стоял в оцеплении (и под прицелом снайперов из верхних окон дома Пашкова) за оградой до концерта. Путин ж во главе крестного хода и молебна! Да-да, именно так, папа Феодор одесную, п. Кирилл ошуию!»

В комментариях примечательная дискуссия с участием патриаршего пресс-секретаря Волкова, где он требует «не выдумывать концлагерь там, где его нет» и хвалится миссией РПЦ на Филиппинах, на что ему матушка из первой истории отвечает, чтобы он не смел с ней разговаривать «как с нашкодившей двоечницей». Это люди, которые в конце 1980-х годов пришли в Церковь поднимать ее из руин и потратили на это всю жизнь, а теперь с ними обращаются как с манекенами на патриарших парадах. «Зато наградили Собянина церковным орденом».