Последний месяц я провела в восторженном ожидании первого учебного дня в питерской Вышке, вспоминая шуточки и смешные картинки, которыми я проиллюстрирую своё юридическоё будущее, посвящённое борьбе за права женщин в России. Но жизнь была бы недостаточно кинематографичной, если бы с сексизмом на самом официальном уровне я бы не столкнулась на первом же занятии в Высшей школе экономике.

Перед первой парой с нами провёл беседу менеджер юридического факультета Максим Леонидович Паламарчук, который рассказал нам о всяких техничеких деталях учебного процесса и предложил тем, кто хочет быть старостой, выдвинуть свои кандидатуры.

– Тут есть единственное ограничение, – сказал Максим Леонидович, – по традиции старостами у нас могут быть только мужчины.

Я так обалдела, что даже проглотила язык. Но удивилась не я одна.

– А есть какая-то история, которая связана с этой традицией? – спросила другая девушка.

Максим Леонидович пробурчал что-то в духе того, что сейчас нет времени это обсуждать.

– А как вы лично относитесь к этой традиции? – единственное, что смогла выдавить я.

– Я не даю оценок, – ответил дипломатичный Максим Леонидович. И тут же записал единственного высказавшего желание мужчину в потенциальные старосты.

– Окончательно решим в субботу, – радостно объявил Максим Леонидович и перешёл на другую тему.

Я немного пришла в себя и снова подняла руку.

– Я пришла сюда получать юридическое образование, и чего я никак не ожидала здесь увидеть, так это гендерной дискриминации, которая, как вы знаете, запрещена нашей конституцией. Я выдвигаю свою кандидатуру на роль старосты и, если она не будет рассмотрена, прошу дать мне письменный ответ о том, что она не была рассмотрена из-за моей половой принадлежности.

Максим Леонидович очаровательно улыбнулся и удалился в свой кабинет.

Всю пару я не могла сосредоточиться и поверить в происходящее. Однако знакомые по Вышке написали, что традиция про половую принадлежность старосты действительно существует и относится не ко всей Вышке, а исключительно к юрфаку.

В перерыве я отправилась в учебную часть.

– Максим Леонидович, я к вам.

– Если вы о выдвижении на роль старосты, то я обсудил вашу идею с руководством: ваша кандидатура отклонена. По причине, которую я вам уже озвучил.

– Это официальная позиция факультета? Ваши преподаватели-юристы знают о том, что у вас тут происходит?

– Все знают. И все прекрасно к этому относятся!

– В таком случае я повторяю своё требование предоставить мне обоснование отклонения моей кандидатуры в письменном виде.

Максим Леонидович немного попересаживал меня от стола к столу, предложил «поискать на сайте бланк», потом торжественно сообщил, что мог бы распечатать мне бланк, но не будет это делать, потому что «это не принято», и в итоге предложил переписать шапку с экрана своего компьютера.

Я написала заявление («...прошу сообщить мне в письменной форме, является ли данное утверждение официальной позицией факультета, и дать правовую оценку данной позиции...») и попросила зарегистрировать его и выдать мне заверенную копию.

– А у нас ведь есть позиция заместителя старосты, вы могли бы занять её, – Максим Леонидович, видимо, испугался, что я не шутила, когда говорила о заявлении, и решил предложить мне сделку.

– Меня не интересует позиция старосты. Меня интересуют права женщин. Знаете, Максим Леонидович, я до последнего надеялась, что, изучив реакцию будущих юристов на своё заявление, вы весело рассмеётесь и скажете, что это был тест к аудитории.

– Я вам многое мог бы сейчас сказать, но не буду, потому что вы это потом... как это называется... приобщите к делу, – загадочно зыркнул на меня Максим Леонидович.

И тут пришла деканша.

Да-да, это сексисткое болото под названием юридический факультет возглавляет женщина – Татьяна Анатольевна Алексеева. Впрочем, я даже не удивилась.

– Это шутка, – улыбнулась мне деканша, выслушав «мою проблему». – Мы уже назначили старостой Дмитрия.

– Мне не кажется, что это смешно, и я хочу получить письменное подтверждение или опровержение того, что дискриминация в данном вопросе является официальной позицией факультета.

– Варвара, ну о чём вы говорите, какая дискриминация.

– Обыкновенная дискриминация по половому признаку.

– Уж поверьте моему опыту, никакой дискриминации женщин в нашей стране нет. Всю дискриминацию придумывают сами женщины. Меня однажды засунули в международную группу по защите прав женщин, и вот приехали эти европейские защитницы женщин, и, знаете, они очень удивились, что все студенты в коридорах со мной здороваются и улыбаются мне.

– Мне не нужно, чтобы мне улыбались, мне нужно, чтобы соблюдали мои права.

– А вам бы следовало побольше улыбаться!

– Это официальное требования вашего факультета по отношению к женщинам?

– Варвара, скажу вам с высоты своего опыта и возраста: если вы будете к людям адекватно относится, никаких проблем у вас не будет. И права защищать не придётся.

– Вам не кажется, что неадекватное отношение в данной ситуации демонстрирует Максим Леонидович, который приходит к вашим новым студентам и сообщает, что сексизм является официальной позицией юридического факультета?

– Вы знаете, Варвара, возможно, вы хотите произвести впечатление на Максима Леонидовича. Это у вас, наверное, получилось. Большего вы не добьётесь.

– Я хочу получить правовую оценку слов Максима Леонидовича. И хочу, чтобы моё заявление зарегистрировали и выдали мне заверенную копию.

– Варвара, учитесь хорошо – и никаких проблем с правами не будет.

– Интересная позиция для декана юридического факультета.

Тут подключился Максим Леонидович.

– Вы знаете, мы не можем зарегистрировать ваше заявление. У вас тут написано «от студентки», но приказа о вашем зачислении ещё не было.

– Вероятно, не было и приказа о зачислении Дмитрия, которого вы уже назначили старостой?

– Не было. Но это не является препятствием в данном случае.

– Замечательно. Я исправлю на «ещё не зачисленной студентки». Выдайте мне, пожалуйста, заверенную копию. Когда мне ждать ответа?

– Через месяц. В общем порядке.