Я очень хорошо помню, как пришла работать на радио в ноябре 2014 года. Как радовалась каждый раз, когда выходила из метро и видела желтое радийное здание. Как училась от замечательных журналистов, с которыми мне довелось работать (и которых на радио нередко уже тоже нет). Как вела свои первые программы. 
Наверное, многие из вас помнят мой энтузиазм и радость от этой работы. Наверное, вы помните, как у меня никогда не было времени, чтобы встретиться и поболтать, «потому что работа». Но эта работа была наполнена смыслом, каждый раз с радио я выходила счастливой, даже если умирала от усталости. К сожалению, сейчас я чувствую себя совершенно выгоревшей. Я по-прежнему люблю свою работу, но не могу остаться в этом месте и в этом коллективе. 

Казалось бы, я не работала там долго. Но за это время нам вместе с коллективом, который собрал Женя Климакин, удалось, на самом деле, сделать многое. Мы создали Радио Польша - первый в Польше русскоязычный информационный портал. За это время - полтора года! - его стали узнавать в Восточной Европе. Он стал интересен читателям. Многие два года назад вообще впервые узнали, что существует Зарубежная служба Польского радио, что она вещает по-русски. Еще в марте этого года на наш сайт заходило 380 тысяч уникальных пользователей, сейчас их число упало до 90 тысяч. 

Год назад журналисты из России спросили нас «и что, когда вы работаете на своем портале, никто вам не говорит, что нужно написать?». Мы тогда сказали, что «конечно, никто не говорит». Сегодня я бы ответила на этот вопрос по-другому. Или бы замялась и покраснела. 
Я - россиянка, и, к сожалению, то, что сейчас происходит в моей программе и в моей редакции слишком похоже на ситуацию в российских СМИ. Это сложно совместить с созданием портала, который должен противостоять российской пропаганде. Атмосфера паранойи и запугивания мало способствует развитию журналистики. 

Принуждение к удалению «неудобных» с точки зрения руководства новостей с сайта, настойчивые служебные рекомендации в обзорах печати использовать тексты из таких изданий, как wSieci, niezależna.pl, Gazeta Polska, wpolityce.pl и т.д. - главным образом о разного рода теориях заговора (интересно ли это вообще русскоязычному читателю?). А Gazeta Wyborcza в обзорах печати нежелательна, потому что в текстах из нее «заключено мнение автора». 
Запугивание, что если «проколы» с несоответствующими новостями на сайте повторятся, мы потеряем финансирование. 

Очень напоминает «двойную сплошную», о которой недавно говорилось в российском РБК, да? Вот только в российском РБК за своим уволенным руководством собралось уходить 20 журналистов. Это случилось в России с российскими журналистами, которых мы так активно последние годы критиковали. Жаль, что некоторые польские журналисты гораздо быстрее, чем российские коллеги в 2000-х, включили безопасный режим самоцензуры. Это большое разочарование. 

К сожалению, в течение последних месяцев в нашей программе изменилось слишком многое, чтобы мне хотелось по-прежнему в ней работать. Мне очень грустно от этого. Знаете, бывает так, что люди в коридорах перестают друг другу улыбаться и громко общаться, особенно о политике? Когда двери редакций, которые раньше были нараспашку, вдруг предпочитают закрывать? Это произошло с моей программой.
Мне очень грустно, но одновременно, уйдя с радио, приняв это решение, я чувствую сильное облегчение. И от этого тоже грустно. 

Я хотела бы сказать спасибо всем, с кем мне довелось сотрудничать на Польском радио. Женя, Юнна, Денис - вы самый лучший коллектив, частью которого я когда-либо была! Я считаю огромным везением, что я вас встретила и что мы работали вместе! Спасибо всем, у кого я могла научиться, как «делать журналистику». Но спасибо и тем, на чьих примерах я увидела, чего никогда не стоит делать. 
Спасибо всем, кто в эти трудные для польских СМИ времена сумел сохранить порядочность и человеческое лицо. 

Большое спасибо всем моим собеседникам! Это именно благодаря вам, вашим историям и мнениям моя работа была настолько интересной!

Время, проведенное на радио, научило меня многому. Но и время перемен научило меня тому, как должен отреагировать журналист на нарушение свободы слова, увольнения журналистов, благодаря которым программу стали узнавать, и принятие на работу непрофессионалов. 

В Русской редакции Польского радио я была единственной россиянкой. Я говорила о российской оппозиции и правах человека в России (а точнее их нарушениях). И, наверное, сейчас я все-таки немного горжусь и немного чувствую себя счастливой от того, что первой из всех журналистов программы приняла решение уйти с Польского радио, потому что не могу согласиться с этими изменениями - «нехорошими изменениями».