Дело Мохнаткина не менее важно для России, чем дело Савченко. Ее, скорее всего, обменяют. А с ним российская система может сделать все, что угодно.

Если бы меня спросили, как я представляю себе идеального российского гражданина, я назвал бы Сергея Евгеньевича Мохнаткина, 1954 года рождения, русского, математика (последний официальный заработок – доставка пиццы). 31 декабря 2009 года Мохнаткин с авоськой снеди шел в гости по Триумфальной площади, где, на беду его, в это время арестовывали участников акции в защиту 31-й статьи Конституции. Он вступился за женщину, которую омоновцы волокли в автозак. Мохнаткина бросили в тот же автозак и пристегнули к поручню. Пристегнувший его солдат потом куда-то делся, и отстегнуть его не смогли – пришлось разбивать цепочку зубилом; так, в одном наручнике, он и писал свою первую жалобу. С него взяли подписку о невыезде. После акции «Стратегии» 31 мая 2010 года – самой многочисленной на тот момент, порядка двух тысяч человек, – Мохнаткина арестовали и 10 дней спустя судили.

Ему дали два с половиной года общего режима за то, что он якобы сломал омоновцу нос. Показания о том, что нос был сломан за три месяца до того в результате совершенно другого инцидента, приняты во внимание не были. Мосгорсуд оставил приговор в силе. Мохнаткин отбывал наказание в Тверской области. Он постоянно получал взыскания, а зарплату, напротив, не получал. Когда в ноябре 2011 года он в знак протеста объявил голодовку, его отправили на 15 суток в ШИЗО, мотивировав это тем, что он плохо заправил кровать. Встречаться с адвокатом Мохнаткину не разрешали. 23 апреля 2012 года президент Медведев помиловал Мохнаткина, так и не признавшего своей вины.

31 декабря 2013 года Мохнаткина опять задержали, и опять на Триумфальной. На этот раз он шел туда вполне сознательно, без авоськи. На этот раз ему дали четыре с половиной года строгого – за насилие в отношении представителя власти. Насилие выражалось в том, что при задержании Мохнаткина избили. Трудно представить, чтобы Мохнаткин – далеко не богатырь, которому было тогда 60, – сильно покалечил омоновца явно младше. Но, видимо, он причинил ОМОНу еще и моральные страдания. Потому что, товарищи, как же это называется – протестовать, писать жалобы и еще сопротивляться, когда тебя во время мирной акции куда-то волокут!

Теперь Мохнаткин сидит в Котласе, под Архангельском, и против него возбуждено уголовное дело по обвинению в насилии относительно начальника колонии (ст. 321, ч. 2). Удивительный человек этот Мохнаткин – он проявил насилие, имея два сломанных позвонка. На этот раз он был избит за то, то оскорбил начальника отряда, и против него возбудили дело об оскорблении представителя власти. Его решили этапировать в СИЗО, и он потребовал письменное распоряжение о переводе. Распоряжения не было. Тогда он отказался ехать и лег на пол. Вот тогда его и побили, причем сломали два позвонка. И в этом-то состоянии неугомонный нарушитель действием оскорбил начальника колонии. Перелом позвоночника у Мохнаткина зафиксирован, и, чтобы это дело как-нибудь замять или заслонить, ему и предъявили новое обвинение. По крайней мере, так полагает его адвокат Степанов.

Мохнаткин не относится к российской элите, представители которой чаще других протестуют, когда унижают их достоинство. Он человек, как говорилось при советской власти, из самой что ни на есть гущи. Именно этим он и страшен, потому что как бороться с элитой, российская власть примерно понимает. Элита в силу своего происхождения чувствительна не только к оскорблениям, но и к угрозам. Она трусовата, податлива, конформна. Власть понимает, как вести себя с хомяками, но что делать с представителем народа, разносчиком пиццы, хоть и дипломированным, – ей пока неясно. Потому что у этого человека, как у многих представителей народа, есть инстинкт справедливости и чувство собственного достоинства. Таких мало, согласен. Но когда такого человека бьют, или нарушают его права, или на его глазах тащат в автозак участницу мирной демонстрации, – он не рефлексирует, и в газету не пишет, и не восклицает про себя: «Доколе». Он действует.

Мохнаткин человек одинокий, влиятельных покровителей у него нету и взять негде, семья давно живет отдельно. И хотя его числят в России политзэком, сделать с ним можно все, что угодно. То есть он сегодня действительно в полной власти российской пенитенциарной системы, которая люто его ненавидит за знание законов и попытки действовать. Мне кажется, дело Мохнаткина не менее важно для России, чем дело Савченко. Именно потому, что Савченко, скорее всего, обменяют. А Мохнаткин – один из тех немногих граждан России, кто, по выражению Трифонова, еще не обменялся.

Дмитрий Быков // «Профиль», №15, 25 апреля 2016 года