В политике наших дней победам не место. Там, где нет большинства, есть только компромиссы
Смена эпох — это прежде всего смена языка. Попробуйте на слух, на вкус какую-нибудь типичную фразу из, например, 2012 года, скажем, стандартный тогда для прогрессивной общественности призыв о помощи в соцсетях: чуваки, это дико важно. Сегодня это фраза кажется до идиотизма нелепой — нет здесь больше никаких «чуваков», да и «дико важного» ничего не осталось. Слова и те формы коллективной солидарности, которые эти слова представляли, за давностью лет сданы в архив. Лозунги «План Путина — победа России» и «Вы нас даже не представляете» уравнены в правах: они пылятся на одной и той же полке, будто и не было никогда ни споров, ни эмоций, ни надежд, ни разочарований. Мы проживаем собственные жизни и историю нашей страны, оплачивая каждый новый день новыми утратами. Спустя время мы вряд ли сможем ответить на вопрос, о чем были эти пять лет? Чему мы научились? Что сделали? Почему прожили эти годы так, а не как-то иначе? Почему выбрали то, а не это? Да и был ли у нас вообще когда-то выбор?
Политика в России в XXI веке — это вовсе не способ вместе решать проблемы или договариваться о правилах общежития. Сегодня это так же очевидно, как очевидна случившаяся за эти пять лет смена эпох, смена языков, смена лозунгов и смена настроений. Политика здесь и сейчас — это единственный способ соотнести свою жизнь с жизнями других. Способ связывания биографий, способ разметки границ между своими и чужими, способ нормировки поколений: это мое, а вот это — какое-то другое, совсем новое. Чтобы справиться с невыносимой подчас тяжестью монотонного течения времени, отчужденного от линий наших жизней, холодного, калькулируемого времени ипотечных выплат, смены сезонов, распродаж, бокс-офисов, сериалов, отпусков и новых сортов вина нам сегодня больше чем что-либо нужна политика. Политика как мера собственных ошибок, как возможность быть не правым, но невиновным. Орущим, но не безумным. Заблуждающимся, но продолжающим говорить. Нам — кому? Нам — тем, кто сегодня пробует на вкус запретный плод политического действия. Еще шесть лет игры в «прямая и еще прямее»? Спасибо, нет. Да и сам игрок это, кажется, уже понял. Это чувствовалось хотя бы по усталой интонации ответов президента на линии.
Баблы для суверена
|
