Фатима Дзгоева должна была ехать из Беслана в Берлин еще в мае. Но денег на поездку не собрали, и Фатима осталась наедине с усиливающейся головной болью.

Так прошло лето, потом половина осени. Потом Фатима перестала спать.

Тогда Лана сказала, что они поедут на то, что есть, надо ехать, ждать уже нельзя.

Лана, тетя Фатимы, — красивая крупная женщина — ходила по Москве быстро. Визы, приглашение из клиники, справки, билеты. Я спросила, в чем ее мечта, и она заплакала. Зашли погреться и случайно попали на лекцию: комплекс жертвы. Уверенная психотерапевтка со сцены объясняла, что в положении жертвы есть определенные блага и жертва их чувствует, поэтому и остается жертвой, и Лана говорила: как в тему, Лена, ну вот ты даже не представляешь.

Лана говорила, что после лечения они с Фатимой останутся на реабилитацию в Германии — самовольно. С клиникой уже договорились. «И пусть они оплачивают, — задыхалась Лана. — Ну а что? Я с ними тоже неприлично поступлю. Приедем и останемся. Пусть делают что хотят».

Они — это наше государство.

Лана и Фатима собирались в Берлин минимум на два месяца.

Лана не хотела ничего рассказывать для газеты. Ни о себе, ни о Фатиме. Говорила: вот Фатима вылечится и приедет после Германии, ей так хорошо после Германии, ты увидишь, она скажет за себя сама. Сама, своими словами.

Когда Фатиму увозили в Берлин, Лана позвонила и попросила их не провожать —неудобная ночная пересадка. На самом деле у Фатимы была температура за 38 и бред. В трех аэропортах ее откачивали врачи. Потом переводчица везла ее до клиники — быстро-быстро, в Германии так не ездят, и рассказывала про собаку Шерлока, чтобы Фатиме не было страшно.

Фатиме Дзгоевой сейчас 22 года. 12 лет назад, 1 сентября 2004-го, ей было 10, а ее младшей сестре Залине — 8. Они шли в школу № 1 вдвоем, потому что мама Жанна осталась дома с новорожденным братиком Георгом. Нужно было пройти всего один двор. Когда случился захват, Залина просила Фатиму не плакать, иначе убьют. Фатима говорит, что заснула. Проснулась она через 21 день, в Ростовской областной больнице, после комы. Правая сторона головы была раздроблена, череп заново лепили из пластика и титана.

Через год она заснула опять (менингококовый энцефалит), и ее сон продлился 105 дней, или 3,5 месяца, и врачи уже говорили Лане, что аппараты жизнеобеспечения — не лучшее решение для ребенка, который столько перенес, и «другого выхода нет». Но Фатима проснулась, и жизнь продолжилась.