В мае этого года, вернувшись из поездки в Украину, я написал в фейсбуке короткий пост.

Я делился впечатлениями: рассказывал о том, что видел в этой стране, о ее людях, об их настроениях, о том, что называют «психологическим климатом». Этот текст был адресован русским и имел, как мне казалось, просветительскую функцию. Как раз тогда, в конце весны, начиналась полномасштабная война в Донбассе. С высадки российских войск в Крыму прошло три месяца, с захвата Славянска и Краматорска вооруженными группами Игоря Гиркина — полтора месяца, с одесских событий — меньше месяца. Украинцы в это время находились в состоянии перманентного шока от того, что делают с ними и с их страной, и мой текст вызвал неожиданно массовый и очень теплый отклик именно у них, а вовсе не у русской аудитории. Осознание, что по ту сторону границы не все сошли с ума, было тогда важным для украинцев.

Еще казалось, что мы как-то сможем со временем вырулить из этого ада: мы-то, русские и украинцы, нормальные люди, сохраним в своей душе свет и человеческое тепло, сохраним хотя бы какие-то камни, на которых можно будет заново выстраивать отношения между нашими народами в будущем.

Прошло пять месяцев — страшные пять месяцев войны. Пять месяцев ревели «Грады», рушились, как карточные домики, города, пять месяцев обе воюющие стороны расстреливали пленных, пять месяцев восточную границу Украины пересекали караваны с оружием. И под конец — уже открытое военное вторжение. И пять месяцев продолжается пропагандистское безумие. И уже ясно, что всё, надежды умерли, мы теперь Сербия и Хорватия, Армения и Азербайджан, Индия и Пакистан.

И вот еще что важно.

В мае, пока граждане России обсуждали на кухнях с чаем и на лавочках с пивом «киевскую хунту», Коломойского и «оборзевших хохлов», сами украинцы (за редчайшими исключениями в виде профессиональных русофобов) испытывали растерянность и жуткую, до слез, обиду. Украинцам было абсолютно непонятно, почему им мстят всего лишь за то, что они свергли глупого и коррумпированного президента, пытавшегося вдобавок навязать стране путинские репрессивные законы. Сегодня никакой растерянности и обиды уже нет. Есть другое.

Россияне, как только Украина сползла с первых полос желтой прокремлевской прессы, уже утратили к ней интерес и, по даннымсоцопросов, вообще не видят никакой вины своей страны в происходящих у соседей бедах. «А это украинцы что-то не поделили, черт их там разберет».

А вот украинцы четко усвоили: если бы не Россия, то война в Донбассе не началась бы вовсе, и тысячи людей были бы живы, и не было бы сирот, калек, руин, беженцев. Кстати, любые сложные размышленческие конструкции типа «в Украине все сложно, виноваты обе стороны» разбиваются простым вопросом: «Началась бы война в Донбассе, если бы не Гиркин и его боевые группы, появившиеся там в апреле?»

В Украине закономерно, ожидаемо восторжествовал оборонительный национализм, и это четко видно по тем же соцсетям. Никакого особенного умиления по поводу наших Маршей мира, желто-голубых московских шариков нет: украинцы четко поняли, что на судьбе их страны все эти милые инициативы не скажутся вообще никак.

Многие все еще готовы делать какие-то штучные исключения по поводу «вменяемых россиян» (называется обычно все те же пять-шесть фамилий), но вера в то, что «не будет Путина, и все наладится», исчезла. И дело даже не в высказываниях Навального и Ходорковского насчет Крыма. Все куда глубже: из-за нанесенных войной ран умерло все же что-то светлое, умерло бесповоротно, не воскресить.

Чтобы не оперировать абстракциями, я попросил своих друзей и знакомых из Украины написать несколько абзацев о своем нынешнем отношении к русским и о том, как они видят наше соседство в долгосрочной исторической перспективе. Эти люди еще недавно не были националистами не то что в понимании российской пропаганды, а даже по канонам учебников политологии. Почитайте, я там ничего не правил.

Сергей Немчинский, Киев, активист гражданской организации «Варта та захіст»:

«Отношение к народу России для меня очень болезненная тема. Ну, хотя бы потому, что вся моя родня живет в Москве. И надо сказать, с момента победы революции я общался из всех родственников только с братом. Да и то, политические темы мы в разговоре старательно обходим. Вся же остальная родня предпочитает и не вспоминать о моем существовании. И дело не в том, что они заражены "Крымнашем", скорее всего, нет, но общение после начала войны стало очень тяжелым — какая-то тень теперь всегда висит между собеседниками. Это я понимаю по общению с друзьями из России.

Честно скажу — я перспектив улучшения взаимоотношений между нашими народами не вижу. Для такого улучшения требуется, чтобы россияне осознали свою вину в действиях собственного государства. Пока и близко такого заметить невозможно, даже среди самых либеральных из них. Да, говорятся какие-то дежурные фразы про вину России, но чуть копнешь дальше, например, про репарации, начинается уже торговля и неприкрытая защита позиции России. Нет, так дела не делаются — до осознания своей личной вины еще очень и очень долго. Думаю, для этого требуется начало серьезных экономических проблем в России».

Руслан Горовий, Киев, писатель, режиссер:

«Я думаю, что черта недоверия между украинцами и россиянами перейдена. Если сейчас в разговоре речь заходит об абстрактном русском человеке, то ассоциативно у меня он воспринимается как враг. Намного легче, когда речь заходит о конкретных личностях. Естественно, журналистка Виктория Ивлева, Аркадий Бабченко, Костя Еременко, ты, например, мне никакие не враги. Но, в общем, на сегодня «русский» у многих моих знакомых однозначно означает "враг".

На мой взгляд, дальше будет только хуже. Например, у моих детей уже нет личных друзей в России, а значит, они оперируют исключительно общим образом русского. Образом врага и оккупанта. У моего сына, который обожал смотреть российскую документалку о войне, уже разрыв шаблона. Он долго не мог понять, почему мы вдруг стали "фашистами", и русские теперь враги. Но постепенно он просто стал воспринимать это как данность. Ведь он же понимает, что все, что говорят об украинцах в ключе "хунта-бандеровцы-каратели" — это, мягко говоря, неправда. Так что мой прогноз — отношения и восприятие друг друга ухудшатся».

Антонина, Киев:

«Когда начался Евромайдан, меня поразила реакция россиян на него. На тот момент мне было совершенно непонятно, откуда у россиян может быть вообще какое-то мнение на происходящее в Украине, и тем более, мнение откровенно негативное. Каким боком вас это касается?

Какое-то время я пыталась разъяснять, что мы не против русских или России в целом, что выбранное нами направление — это стремление к развитию и никак иначе. Потом была Небесная Сотня, а следом Крым. После Крыма, когда мои реальные знакомые-россияне и тогдашние друзья запели песню про "Крымнаш", я поняла, что дальше говорить с ними не о чем. Что можно объяснить людям, которые открыто гордятся воровством?

На данный момент, после вторжения российских войск, после года лжи и лицемерия, после разрушенных городов и тысяч смертей, отношения между нашими народами, на мой взгляд, достигли дна. Больше всего сейчас украинцам хочется построить стену между нашими государствами и больше никогда не возвращаться к "братству народов". Но это вряд ли возможно, и многие из нас это понимают.

Что нужно сделать, чтобы помирить наши народы и какие отношения в будущем устроят украинцев?

Я не говорю сейчас о Крыме, войне и статусе Донбасса, потому что позиция большинства украинцев по этим вопросам однозначна.

Теперь, дорогие россияне, ваша очередь нам объяснять и доказывать. Объяснять, что вы не поддерживаете агрессию и доказывать, что дружественных украинцам среди вас много. Звоните, пишите знакомым в Украину, выходите на Марши мира. Делайте хоть что-нибудь, чтобы мы знали, что вы есть. Со своей властью уж разбирайтесь сами, мы по-прежнему в чужие дела не лезем.

А в будущем, когда мы со всем разберемся, мы хотим, чтобы вы четко понимали, что Украина не часть России, что украинцам (и даже русскоязычным) помогать нужно, только если мы попросим».