Пока мы писали эту колонку, Владимир Путин решил выделить $15 млрд из Фонда национального благосостояния на поддержку украинской экономики, чем подтвердил примерно каждый первый тезис этого текста.

Я слежу за новостями российской экономики, и они мне не нравятся. Экономический рост замедлился с 5% в 2011 году до 1% в 2013-м. Минэкономразвития пересматривает прогноз в режиме реального времени, каждый квартал снижая цифры.

Винить глобальную конъюнктуру не получится, потому что экономики ЕС и США начали расти. Причины стагнации российской экономики внутренние. Об этом давно говорит Алексей Кудрин. В своем послании это наконец-то признал и Владимир Путин.

Многое говорит о том, что приближается кризис, и, скорее всего, он будет только российским. Его причины довольно глубоки. Лично мне кажется, что это произошло потому, что за годы нефтяного бума Россия так и осталась на периферии — технологической, экономической и мировоззренческой. Действия руководителей государства эту ситуацию только усугубляют. Москва так и не стала местом, которое притягивает умных активных образованных людей со всего мира. Мы с каждым днем превращаемся в параноидальную северную империю на краю Европы и погружаемся в мракобесие. Уничтожается закон и укрепляется диктатура.

Власть может какое-то время держаться на пропагандистских штампах — но только до тех пор, пока их не опровергнет сама жизнь. О преимуществах коммунизма можно рассказывать ровно до того момента, пока в магазинах не закончатся продукты.

Один из таких штампов состоит в том, что у государства есть большая финансовая подушка, которая, случись что, решит все проблемы. Боюсь, что это не так. Чтобы понять это, достаточно пару месяцев следить за новостями.

1. Инвесторы Олимпиады сообщили, что не вернут кредиты ВЭБу.

Эта новость от 1 ноября 2013 года разрушила миф о том, что олимпийские объекты якобы строятся на деньги частных инвесторов. Частно-государственное партнерство выглядело так, что в среднем 90% затрат на объекты покрывались кредитами ВЭБа.  Даже если речь шла об объектах, которые строили другие, далеко не бедные госкомпании.

Например, из 28 млрд рублей, потраченных на строительство Адлерской ТЭЦ (подрядчик — «Газпром»), 19,5 млрд составил кредит ВЭБа. Гостиничный комплекс в Имеретинской долине (подрядчик — «Ренова» Виктора Вексельберга): из 15,6 млрд рублей затрат 14,4 млрд приходится на кредит ВЭБа. «Интеррос» Владимира Потанина потратил на строительство горнолыжного курорта «Роза Хутор» 68,7 млрд рублей, из них 55,8 млрд взял у ВЭБа.

«Русский Newsweek» еще в момент зарождения этого «частно-государственного» партнерства писал о нем как о большой афере. Инвесторы возьмут кредиты, а государству останутся залоги в виде никому не нужных гостиниц, канатных дорог и трамплинов. Причем сильно переоцененных. Три года назад журнал закрылся, но его прогноз все равно сбылся. Объекты, и правда, сильно переоценены. Например, трамплин, который строил Ахмед Билалов, стоил $230 млн. В пригороде Стокгольма Сольне за такую сумму сделали сверхсовременный футбольный стадион на 50 000 зрителей — не в пример более сложное и затратное сооружение — в стране, где рабочая сила одна из самых дорогих в Европе, а требования к соблюдению различных норм одни из самых жестких.

Государство, скорее всего, пойдет навстречу олигархам. Ведь это не пенсионеры.

ВЭБ уже подсчитывает суммарный объем «плохих» олимпийских кредитов, который может составить 194 млрд рублей, и просит у государства провести докапитализацию.

Государство отвечает согласием. В середине декабря появилась новость, что ВЭБ докапитализируют на 200 млрд рублей из средств Фонда национального благосостояния (ФНБ). А в целом до 2020 года требуется до 1 трлн рублей. Почему при убытках в 194 млрд рублей докапитализировать нужно на триллион?  Потому что реальные убытки намного больше.

Олимпийские кредиты — это лишь верхняя часть айсберга портфеля «плохих» займов Внешэкономбанка. Я называю портфель ВЭБа «портфелем плохих кредитов», потому что хороших там, судя по всему, просто нет.

Например, в сентябре 2013 года в Красноярске прошел референдум, на котором 99% проголосовавших выступили против строительства  Енисейского ферросплавного завода. Примерно в то же время Путин провел встречу с ограбленным на днях на Лазурном берегу губернатором Красноярского края Львом Кузнецовым и, по сообщениям СМИ, поддержал позицию горожан о недопустимости появления еще одного вредного производства в городе, экологическая ситуация в котором и так оставляет желать лучшего. На строительство этого завода ВЭБ выделил кредит в 17 млрд рублей. Вряд ли недостроенный завод сможет вернуть деньги. Впрочем, референдум еще можно считать уважительной причиной. Среди заемщиков ВЭБа есть немало компаний, которые не могут вернуть деньги по совсем непонятным причинам.

Предполагаю, что эти деньги просто потрачены на личное сверхпотребление тех, кто эти кредиты брал, и тех, кто их выдавал. Как вообще выдается такой кредит на развитие? Рассмотрим на примере вымышленной компании, например, производителя мебели с годовой валовой прибылью в $1 млн. Выдаем ей кредит на $300 млн. Любой специалист по IR, увидев соотношение долга к EBITDA 1 к 300, умрет на месте, но только не эффективный менеджер госкорпорации развития.

До 30% траншей банка в том или ином виде возвращается обратно. Это не значит, что все откаты составляют 30%. Бывают и намного более щедрые менеджеры госбанков и госфондов. Я встречал счастливчиков, которым удавалось получить больше $200 млн, отправив на офшор в Белизе всего несколько миллионов. Впрочем, это было довольно давно.

После отправки благодарности компании нужно позаботиться о залоге. Так как кредит выделяется на строительство нового или модернизацию существующего производства, в идеале, нужно закупить миллионов на 50-70 итальянского оборудования, чтобы залог было не очень стыдно возвращать. Оставшаяся треть денег просто разбазаривается на имитацию бурной деятельности по строительству завода, размещению рекламы и «расширению рынков сбыта». Сотрудники компании, взявшей кредит, тоже все прекрасно понимают, поэтому активно участвуют в распиле — каждый на своем месте.

К сожалению, в этом зоопарке госкорпораций развития ВЭБ хотя и самый крупный зверь, но далеко не уникальный. Думаю, например, что большая часть инвестиций «Роснано» не окупится.

Ситуация в ВЭБе плохо соотносится с мифом об огромном и спасительном стабфонде — по состоянию на 1 ноября 2013 года из 2,85 трлн рублей Фонда национального благосостояния 670 млрд было размещено на счетах банка.

2. В стабфонде мало кеша, но и его скоро выведут.

Стабфонд (так мы будем для простоты называть общую кубышку, которая разделена на Фонд национального благосостояния и Резервный фонд) может кого-то спасти, только если в нем есть кеш. Есть вероятность, что нынешние руководители государства выведут средства этих фондов из более-менее ликвидных инструментов и заменят их на то, что ему уже и так принадлежит.

Например, средства из стабфонда будут выделены РЖД на строительство очередной магистрали. Взамен в стабфонд положат 10% акций РЖД. Но, во-первых, акции РЖД и так уже принадлежат государству, во-вторых — акции РЖД де-факто ничего не стоят. Эта компания регулярно генерирует убытки и субсидируется государством. Растут в ней только загородные резиденции руководителей и цены на билеты, которые на многих направлениях уже обогнали авиационные.

В случае падения цен на нефть пенсии акциями РЖД платить не получится. А это достаточно актуальная проблема. В 2008-2009 году при краткосрочном снижении цен на нефть, в течение буквально нескольких месяцев была израсходована треть стабфонда. Деньги стремительно таяли, государство на полном ходу неслось в стену и, не подскочи цена снова, скоро не смогло бы выполнять социальные обязательства.

Сегодняшняя ситуация существенно хуже.

Социальные обязательства еще больше раздулись. Конечно, цинично так говорить о стране, в которой средняя пенсия составляет 9000 рублей, а зарплата учителя — чуть больше 20 000 рублей. Однако, если экономика устроена так, что неэффективное государство нанимает почти все население, неизбежно произойдет вот что: люди будут зарабатывать очень мало, и даже это «мало» ляжет на государство непосильным бременем. Особенно, если его высшие руководители одновременно хотят быть миллиардерами и жить в загородных резиденциях с вертолетными площадками.

Самое неприятное, что суверенных фондов в нынешнем виде уже не хватит. В 2009-2010 годах на преодоление кризиса из них вместе с золотовалютными резервами Центробанка было потрачено 9% ВВП. Сегодня таких денег нет. Совокупно средства ФНБ и Резервного фонда составляют 8,4% ВВП. Перед кризисом 2008 года только Резервный фонд составлял 8,7% ВВП.

Видимо, это поняли и в правительстве, поэтому деньги решили тратить.

3. Инфраструктурные проекты: привет из позднего СССР.

Я, конечно, пессимист, но решение Путина потратить 40% ФНБ на инфраструктурные проекты выглядит как оперативное распределение средств перед сворачиванием лавочки.

Кто у нас в последние годы строит инфраструктуру? Кто строит все эти газопроводы и дороги в Подмосковье? В основном это Аркадий Ротенберг и Геннадий Тимченко, которых в СМИ обычно называют друзьями Владимира Путина.

Смешнее всего то, что в 2009 году, когда бюджет был профицитным, чиновники сказали немало пафосных слов о сохранении стабфонда для будущих поколений. Но теперь, когда еда в предыдущих кормушках — АТЭС и Сочи — закончилась, начались обсуждения, как можно потратить деньги резервных фондов.

Одним из таких проектов станет строительство Центральной кольцевой автодороги в Московской области. На нее из ФНБ будет выделено 150 млрд рублей. В проект планируется привлечь частные инвестиции. Частным инвестором выступит… полностью государственный Российский фонд прямых инвестиций, «дочка» ВЭБа. Ситуация смешна еще и тем, что государство не может выполнить обязательств по капитализации РФПИ, поэтому он будет докапитализироваться… из средств ФНБ (еще один вариант: РФПИ будет забирать деньги, которые министерства не успеют освоить на инвестпроектах). То есть государство будет делать государственные и «частные» инвестиции в проект, оплачивая и те и другие деньгами, которые еще три-четыре года назад планировалось оставить в наследство будущим поколениям. А будущие поколения перебьются.

Кроме ЦКАД, деньги ФНБ могут пойти на высокоскоростную железнодорожную магистраль Москва — Казань, а также, возможно, на достройку БАМа. Странно, что у руководителей России нет даже короткой исторической памяти. Леонид Брежнев в могиле почесывает брови, глядя, как Путин перенимает его рецепты. Вложения СССР в БАМ в период застоя обернулись закапыванием в землю огромных денег и человеческого потенциала, что подорвало экономику СССР. Экономику сегодняшней России уже расшатали инфраструктурные проекты вроде Сочи и АТЭС. Дальнейшее движение в этом направлении только ускорит разрушение нынешней экономической системы.

Не говоря о том, что путинские олимпийские игрушки оплачены человеческими жизнями. Вместо нескольких десятков километров горной дороги в Сочи, можно было оборудовать тысячи километров трасс по всей России элементарными системами безопасности, вроде разделителей. Это спасло бы сотни и тысячи жизней тех, кто ежегодно гибнет в лобовых столкновениях.