Мы стояли под темным небом, сыпавшим хлопья первого снега. Людей собралось немного. Не так много, как должно было бы. «У товарищей по партии другая акция», - пояснили мне. «Другая акция, как странно», - подумал я.

Его вывели из автозака в наручниках, прикованным к конвоирам. Шесть, а может и больше мужчин, в толстых бронежилетах на плотных телах и в надежных с виду касках, прячущих коротко стриженные головы от кары небес.

Я успел подойти к нему и произнести слова поддержки. Он поблагодарил и громко, на весь двор Тверской прокуратуры рассказал, что к нему каждый день приходят сотрудники уголовного розыска и пытаются убедить, что он был на Манежной площади во время известного погрома.

Когда же его завели в здание прокуратуры и закрыли дверь на замок, мы, за время ожидания основательно продрогшие, стали расходится.

Позднее мы узнаем, что Диме предъявили обвинения. Передо мной «Постановление о привлечении в качестве обвиняемого». В нем говорится, что Путенихин Дмитрий Викторович 1989 г.р. «высказал угрозу убийства в отношении Смирнова А.Б., выраженную в лозунге «Смерть прокурорам», при этом сопровождая указанное высказывание выливанием неустановленной жидкости в лицо Смирнова А.Б., после чего попытался скрыться, однако был задержан сотрудниками полиции».

Звучит убедительно и размашистый автограф, уверенно поставленный следователем под документом о привлечении Димы в качестве обвиняемого по данному уголовному делу, только добавляет авторитета этой бумажке.

Особенно если не учитывать того факта, что Дима не произносил лозунга «Смерть прокурорам», а сказал уже ушедшее в народ «Не забудем, не простим», а «неустановленной жидкостью» была обыкновенная бутилированная вода. Скрываться же он и не собирался, а сразу после инцидента раздал несколько интервью, пояснив, что в лице прокурора Смирнова видел всю карательную систему в целом, несправедливо на его взгляд осудившую его товарищей за беспорядки на Манежной площади.

Дима показался мне немного растерянным, вряд ли он мог представить, что за административное правонарушение ему предъявят обвинение по статье Уголовного кодекса, но он и ранее неоднократно отмечал цинизм государственной машины, и нельзя сказать, чтобы он был основательно потрясен очередной несправедливостью системы.

Я шел по Камергерскому с мыслями о нем. Память выдавала какие-то куски, обрывки встреч и разговоров, настроение тех дней.

Ту нашу прогулку по весеннему Серебряном бору или «Маяковские чтения», традицию которых он восстановил и всеми силами поддерживал, мою недавнюю поездку на Пекинскую книжную ярмарку и мой банальный вопрос – «Что тебе привезти? Может быть чай?», и его ответ, - «Нет, я чай не пью уже несколько лет. Привези четки».

Я тут же вспомнил, что он исповедует идеи «straight edge». Об этом говорят и татуировки в виде знаков «X», нанесенные на тыльную поверхность его кистей. Сверившись с «Википедией» напомню, что философия «straight edge» отрицает употребление любых алкогольных напитков, табака, а также наркотических веществ в целом. Кроме того, в питании Дима придерживается веганства (наиболее последовательная форма вегетарианства).

Он всегда стремится (чтобы не говорить «стремился») к духовной глубине, чистоте, правде в ее самом романтическом понимании, будто герой старого романа, он всегда решительно шел по жизни, будучи верным другом своим друзьям и надежным товарищам тем, кого он узнал недавно.

Я медленно брел по Камергерскому переулку в сторону Тверской, сняв промокшую насквозь шапку, и наблюдал людей – размытые силуэты их, ловящие сигналы скорой зимы. Они в одиночестве или компаниями шли в обоих направлениях, сидели за большими стеклами кафе, потягивая кофе из пластиковых стаканов. Они, также как и я, были на свободе.

Я привез ему из Пекина, этому юному мудрецу, деревянные четки – наверное они и сейчас с ним, в одиночной камере помогают собраться духом. Он не отрицает, что облил прокурора водой, вновь и вновь – в письмах ли, в обрывочных интервью ли объясняет зачем он это сделал – он честен перед собой и перед людьми, но честен ли прокурор Смирнов, заявивший об угрозах его жизни?!

Я приводил на «Маяковские чтения» своих друзей и подруг – людей, мало следящих за политической сценой. Некоторые из них видели и документальный фильм «Легко ли быть молодым?», вышедший в прокат в текущем году, и в котором камера бесстрастно зафиксировала Диму с его борьбой, даже среди этих случайных свидетелей его жизни нет двух мнений – все они возмущены происходящим.

Уголовное дело Димы Путенихина во многом знаковое для нашего поколения и общества в целом. Этот молодой человек с чистым сердцем доступными ему средствами, не нарушая уголовного кодекса, бросил вызов системе.

Найдет ли прокурор Смирнов в себе мужество принять извинения, которые, насколько мне известно, готов принести Дима и не загубить жизнь достойного молодого человека, узнаем довольно скоро.

Спасти его наша общая задача.