2 июля 2010 года Государственная дума (если кто забыл, это нижняя палата российского вроде как парламента) спешно приняла в первом чтении законопроект о будущем научно-офшорном рае — иннограде Сколково. А накануне в Думе по сколковскому поводу прошли парламентские слушания. Они называются так потому, что в ходе слушаний депутаты выслушивают от федеральных чиновников, за что им придется голосовать. И вот на слушаниях первый замруководителя администрации президента Владислав Сурков, считающийся идеологом проекта “Сколково”, сказал, зачем нам нужен офшорный инноград. Затем, чтобы наладить “импорт мозгов”: “Мы должны создать привычку, что в Россию ехать работать — это нормально. Быть патриотом сегодня — это желать как можно большего количества иностранцев, работающих в России”.
Бесспорно, отчасти он прав. Иностранные трудовые ресурсы нужны России как воздух. Например, строительный комплекс уже никак не обойдется без граждан Молдовы (которую, как недавно выяснилось, мы оккупировали 70 лет назад). А ЖКХ — без граждан Таджикистана, умеющих уверенно махать метлами. Граждане РФ по таким специальностям работать больше не хотят — обленились. А иностранные специалисты — они, как правило, недорогие, да еще и без регистрации. Их можно в любой момент выкинуть на улицу. А то и замуровать в стену возводимого ими же элитного дома. И никто концов не найдет.
Но что касается импорта мозгов — тут кремлевский идеолог загнул. Единственное, с чем проблем в России действительно нет, так это с мозгами. Просто они размазаны по стране тонким слоем. И нужно найти лишь кусок хлеба, на который эти мозги будут намазаны, нож для проведения такой операции и руку, в которую можно нож вложить. Всевозможных блестящих умов — и технических, и гуманитарных — у нас поболе будет, чем разработанных запасов спасительного сырья. А если следовать логике Суркова, то завтра руководство “Газпрома” скажет, что главная его задача — импорт газа, а “Роснефть” призовет вовсю завозить иностранную нефть.
Другое дело, что долгие годы правящая элита России делала все возможное, чтобы обесценить интеллект и понизить социальный статус его несчастного обладателя. Деньги — вот что главное в условиях нашего режима, справедливо именуемого монетократией (властью денег). И еще — чиновная должность, прилагаемая к деньгам. Самое верное в жизни — любой ценой припасть к госкормушке, для чего требуются вовсе не мозги, а несколько иные органы. Если кто видел массовую акцию движения “Наши”, тот поймет, о чем я. (Интересно, кстати, будет ли отделение “Наших” в Сколкове?)
И вот те же самые люди, которые вытаптывали дотла российское интеллектуальное поле, теперь собираются прививать у нас иностранные мозги. При том отношение к собственным недорастраченным мозгам как было, так и остается весьма скептическим. Вот недавно премьер Владимир Путин приезжал в Российскую академию наук, бранил ее за неэффективность, а в пример большим ученым привел знаменитого (безумного?) математика Григория Перельмана, который и денег не берет, и великие научные достижения демонстрирует, практически не покидая кишащей тараканами кухни. Но как бы объяснить нашему высшему руководству, что в условиях современности (т.е. модерна, к которому мы вроде как должны стремиться по причине объявленной модернизации) наука — вещь индустриальная. Она требует сотен институтов и многих тысяч ученых, которые занимаются вроде бы непонятно чем. И чтобы получить один выдающийся результат, нужно извести мириады тонн научной руды. По-другому — не бывает. И бессребреник Перельман у нас существует только потому, что когда-то в СССР была создана институционализированная наука.
|
2298
6
