Перед входом в Замоскворецкий суд ― толпа людей. Журналисты и телеоператоры, отталкивая друг друга, бегут на второй этаж: сегодня судья Людмила Москаленко вынесет решение по делу Михаила Косенко.

Без малого полтора года назад Косенко, одетый в темные джинсы, черную куртку и рубашку красного цвета, пошел на майский митинг на Болотной площади ― «Марш миллионов», закончившийся столкновениями демонстрантов с ОМОНом. После стычек с полицией Косенко был задержан; через два месяца его одежда была изъята оперативниками в качестве вещественного доказательства. Михаилу, флегматичному усатому мужчине, было предъявлено обвинение в участии в массовых беспорядках.

Его дело было выделено в отдельное производство ― инвалид 2-й группы по психиатрическому заболеванию, которое обострилось после службы в армии, Косенко состоял на учете в ПНД. С самого первого заседания, прошедшего год назад в Замоскворецком суде, стало ясно, что обвинение будет настаивать на том, что фигурант «болотного дела» Косенко невменяем, а значит, его следует направить на принудительное лечение. Первые же слова приговора подтвердили ― так и будет.

Судья Москаленко, которую едва можно было разглядеть в толпе журналистов, от тесноты постоянно переругивавшихся между собой, зачитывала текст, почти дословно повторяющий обвинительное заключение. Их отличали лишь оговорки судьи: улица Серафимовича ― улица Серамифовича, свидетель обвинения Пузиков ― свидетель обвинения Пузик, дымовые шашки, брошенные толпой на площади, она назвала «дымовыми шавками». В зале было жарко ― пот катился по лицу судьи. Когда она открывала окно, с улицы доносилось: «Миша! Миша!» и «Сво-бо-ду!»

«Все представленные обвинением доказательства, протоколы, экспертизы суд признает достоверными. Суд приходит к выводу об участии Косенко в массовых беспорядках и применении насилия к представителю власти ― бойцу ОМОН Дмитрию Казьмину», ― тихо, с одышкой говорила Москаленко. «Судом установлено, что Косенко нанес Казьмину не менее одного удара рукой и одного удара ногой, чем причинил потерпевшему боль и временное помутнение рассудка», ― продолжала она.

Сестра подсудимого, Ксения Косенко, услышав эти слова, презрительно скривила губы. Ее брат стал единственным фигурантом «Болотного дела», которому вменяется самая тяжелая, вторая часть 318-й статьи Уголовного кодекса ― насилие в отношении представителя власти, опасное для жизни и здоровья. Максимальное наказание по ней ― 10 лет лишения свободы.

«Я как представлю, что с ним будет, мне его так жалко становится», ― со слезами в голосе сказала 86-летняя правозащитница Людмила Алексеева, которая периодически выходила в коридор перед залом суда из-за духоты.

Основными доказательствами вины фигуранта «Болотного дела» стал видеоролик, изъятый у новостного агентства «РИА-Новости»: на записи видно, как Косенко стоит за спиной мужчины, схватившего омоновца Казьмина за голову. Разобрать, что делает в этот момент сам Косенко, практически невозможно. Сам подсудимый на одном из заседаний заявлял, что «удерживал омоновца от задержаний митингующих».

Вторым доказательством вины стали показания бойцов ОМОНа Сергея Лукьянова и Максима Санаева: согласно их словам, они заметили как Казьмин, шатаясь, с ссадинами на лбу и шее, выбирался из толпы дерущихся людей на митинге 6 мая. Несмотря на то, что ни Лукьянова, ни Санаева в эпицентре стычек не было, они уверенно указали на Михаила Косенко как на участника избиения Казьмина.

Другим участником был Максим Лузянин, осужденный зимой прошлого года Замоскворецким судом. Его, не снимавшего на митинге черную маску, боец Казьмин на суде опознал и подтвердил, что Лузянин наносил ему множественные удары. В отношении Косенко такой уверенности у него не было. «Этот человек мне не знаком, я его не видел. Я вообще никакого зла не желаю товарищу Косенко. Даже если это действительно он наносил мне удары, я не хотел бы, чтобы он оказался в тюрьме», ― заявил он в ходе допроса на заседании суда в июле.

Слова Казьмина сбылись. Согласно решению Замоскворецкого суда, Косенко не попадет в тюрьму ― он будет направлен на принудительное лечение в стационар общего типа. В таких стационарах психиатрических больных обычно делают «тихими» с помощью антипсихотических препаратов и нейролептиков ― в своем последнем слове Косенко высказал опасение, что его будут лечить первыми препаратами этой группы, аминазином и запрещенным во многих странах галоперидолом, которые вызывают мышечные судороги, выпадение зубов и волос.

Осужденный к принудительному лечению может находиться в стационаре довольно долго. Раз в год комиссия врачей принимает решение ― выпустить его из больницы или оставить «подлечиться». Общая практика свидетельствует о том, что врачи неохотно выпускают пациента на волю, предпочитая держать его в клинике по несколько лет.

Окончание чтения приговора слушатели сопроводили свистом и криками «Позор!» На улице выдворенных из зала зрителей процесса встречали люди с плакатами «Власть невменяема» и «Врачи ― не палачи». Нескольких человек с плакатами полицейские тащили в автозак. «Где вы все были год назад, когда его только начинали судить?» ― яростно спрашивала пикетчиков у входа Мария Баронова, проходящая подсудимой по тому же делу, что и Михаил Косенко.

Защитники Косенко и его сестра планируют обжаловать приговор судьи Москаленко. «Шанс у нас еще есть», ― выходя из здания суда, сказала Ксения Косенко.